— Ты нужен мне, — произнёс Райан, приступая прямо к делу.
— Послушайте, сэр, мой фонд сильно пострадал во время…
— Ты нужен стране.
— Я никогда не стремился к работе в составе правительства, Джек, — быстро ответил Уинстон.
Райан даже не прикоснулся к своей чашке.
— Как ты думаешь, Джордж, почему я пригласил тебя? Ты знаешь, мне уже приходилось улаживать непростые дела. И не раз. А теперь мне приходится составить свою команду. Сегодня вечером я буду выступать по телевидению. Думаю, тебе понравится, что я намерен сказать. О'кей, прежде всего мне нужен человек, который мог бы возглавить Министерство финансов. С министерством обороны пока все в порядке. Государственный департамент в надёжных руках Адлера. Так вот, первым в моём списке вакансий, которые необходимо заполнить, стоит Министерство финансов и там нужен новый человек, причём отличный специалист.
Лучше тебя я никого не нашёл. У тебя все чисто? — внезапно спросил Райан.
— Что… Клянусь задницей! Свои деньги я сделал в соответствии с законами. Это всем известно. — Уинстон ощетинился и тут же понял, что президент ожидал именно такого ответа.
— Отлично. Мне нужен человек, пользующийся доверием финансового мира. Ты и есть такой человек. Мне нужен человек, который знаком с тем, как функционирует эта система. Ты знаком с этим. Мне нужен человек, который знает слабые места нашей финансовой системы, нуждающиеся в исправлении, и те места, которые функционируют нормально и без постороннего вмешательства. Ты знаешь это. Мне нужен человек, далёкий от политики. Ты никогда ею не занимался. Короче говоря, Джордж, мне требуется бесстрастный профессионал — но больше всего мне нужен человек, который бы ненавидел свою работу так, как ненавижу свою я.
— Что вы хотите этим сказать, господин президент?
Райан откинулся на спинку кресла и на мгновение закрыл глаза.
— Я начал работать на государственной службе, когда мне был тридцать один год. Однажды я покинул её и провёл несколько удачных сделок на Уолл?стрит, но потом меня заманили обратно — и вот что из этого получилось. — Он открыл глаза. — С того самого момента, как меня привлекли к работе в ЦРУ, мне довелось наблюдать изнутри за тем, как идут дела, и знаешь что? Мне это никогда не нравилось. Помнишь, я начал работать на Уолл?стрит и весьма удачно, верно? У меня появилось целое состояние, и я решил, что посвящу себя преподавательской работе. Я всегда увлекался историей и надеялся, что буду преподавать, писать и заниматься исследовательской работой, попытаюсь выяснить, как всё происходило, и передам свои знания молодёжи. Это мне почти удалось, и, может быть, все произошло не совсем так, как я мечтал, но я многому научился и приобрёл немалый опыт. И вот теперь, Джордж, мне необходимо набрать свою команду.
— С какой целью?
— Твоя работа будет заключаться в том, чтобы привести в порядок министерство финансов. Я поручаю тебе руководство денежной и бюджетной политикой.
— Ты имеешь в виду…
— Вот именно.
— Без всякого политического вмешательства? — Он был обязан задать этот вопрос.
— Послушай, Джордж, я не знаю, как стать политическим деятелем и у меня нет времени учиться. Мне вообще никогда не нравились игры в политику, да и большинство участвующих в ней были мне не по вкусу. Я всего лишь пытаюсь принести как можно больше пользы своей стране, сделать все, что от меня зависит. Иногда у меня это получается, иногда нет. У меня нет выбора. Ты ведь помнишь, как все это началось. Меня и мою семью пытались убить. Мне не нравится, когда меня втягивают во что?то против моего желания, но, черт побери, я понял, что кто?то должен попытаться выполнить эту работу. Я не собираюсь заниматься всем этим в одиночку, Джордж, и не хочу назначать на вакантные должности тех, кто знакомы с правилами действий в этой «системе», понимаешь? В правительстве мне нужны люди с новыми идеями, а не политиканы с готовыми повестками дня.
Уинстон поставил чашку, причём сумев не стукнуть ею по блюдцу. Его удивило, что не дрожат собственные руки. Смысл того, что только что предложил Райан, выходил далеко за пределы работы, от которой он собирался решительно отказаться. Это означало нечто гораздо большее. Ему придётся прервать все дружеские контакты — в общем?то прерывать их не обязательно, но это означало, что он не сможет принимать решения, основанные на пожертвованиях, которые собирался дать Уолл?стрит президенту для ведения предвыборной кампании в качестве благодарности за то, что сделало Министерство финансов для торговых домов при урегулировании финансового кризиса. Таковы обычные правила игры, и хотя сам он никогда не участвовал в ней, достаточно часто говорил об этом с теми, кто принимали участие, действовали в рамках принятой «системы», потому что так поступали все.
Таковы обычные правила игры, и хотя сам он никогда не участвовал в ней, достаточно часто говорил об этом с теми, кто принимали участие, действовали в рамках принятой «системы», потому что так поступали все.
— Черт побери, Джек, — почти прошептал он. — Ведь ты говоришь серьёзно?
Будучи основателем «Коламбус групп», он считал своим долгом, причём долгом столь обязательным, что редко находились люди с таким же чувством ответственности, за исключением тех, кто работали вместе с ним, но даже и они не все придерживались столь строгой этики. Буквально миллионы людей — прямо или косвенно — доверили ему свои деньги, и потому теоретически он мог стать вором космического масштаба. Но так никто не поступал. Прежде всего, это было незаконно, а потому сделавший подобное рисковал оказаться в казённом доме с весьма некомфортными жилищными условиями, причём в обществе людей, крайне неприятных. Но этого не делали по другой причине, которая заключалась в том, что люди, доверившие тебе деньги, рассчитывали на твою честность и твоё умение обращаться с их деньгами, так что тебе приходилось распоряжаться их деньгами как своими собственными или даже чуть лучше, потому что вкладчики не могли позволить себе финансовые игры, как это делали богатые люди. Время от времени он получал письмо от какой?нибудь вдовы с благодарностью, и это было ему приятно, но честность всё?таки исходила изнутри. Всё было очень просто: либо ты честный человек, либо нет, а честность, как сказал однажды какой?то кинорежиссёр, — это дар человека самому себе. Неплохой афоризм, подумал Уинстон. Разумеется, к тому же это было выгодно. Ты хорошо и умело выполняешь свою работу, и существует немалая вероятность, что люди вознаградят тебя за это; и всё?таки подлинное удовлетворение состояло в том, что ты хорошо ведёшь игру. Деньги — это всего лишь результат чего?то более важного, поскольку они приходят и уходят, а честность остаётся.