У посадочной площадки его ждал «шеви сабербен», президентского лимузина не было видно. Придётся ехать в явно бронированном автомобиле. Он заметил, что вокруг много полицейских с мрачными лицами. Ну что ж, сейчас у всех плохое настроение, почему они должны быть исключением?
У него самого на лице тоже защитная маска, и три телевизионные камеры регистрируют этот факт. Возможно, передача ведётся в прямом эфире. Он не знал этого и даже по пути к машине не посмотрел в сторону камер. Кортеж тут же тронулся в путь, сначала по Форт?авеню, потом свернул на север, на Кей?хайуэй.
Возможно, передача ведётся в прямом эфире. Он не знал этого и даже по пути к машине не посмотрел в сторону камер. Кортеж тут же тронулся в путь, сначала по Форт?авеню, потом свернул на север, на Кей?хайуэй. Поездка продолжалась десять минут, в течение которых машины мчались по опустевшим городским улицам, направляясь к больнице Джонса Хопкинса, где президент и первая леди продемонстрируют свою обеспокоенность положением перед другими телевизионными камерами. Роль руководителя, сказал Арни, повторив ему хорошо знакомую фразу, характеризующую одну из обязанностей президента, нужно исполнять независимо от того, нравится она ему или нет. И Арни был прав. Он является президентом и не может изолировать себя от народа, причём независимо от того, в силах он сделать что?то полезное или нет. Главное, чтобы все видели, что их президент проявляет заботу о благополучии своих граждан. Это было глупо и в то же время имело глубокий смысл.
Кортеж автомобилей остановился у въезда с Вулф?стрит. Здесь стояли солдаты 157?го пехотного полка Мэрилендской национальной гвардии. Местное начальство пришло к заключению, что все больницы должны находиться под охраной, и Райан подумал, что такое решение не назовёшь неразумным. Личная охрана президента беспокойно смотрела по сторонам, видя людей, вооружённых заряженными винтовками, но это были солдаты, и агенты Секретной службы не могли ничего предпринять — всякая попытка разоружить их привлекла бы внимание репортёров и тут же оказалась бы в заголовках новостей. Солдаты вытянулись, салютуя президенту, насколько это было возможно в их неуклюжих костюмах ГИПЗО, держа винтовку на плече. Больнице никто не угрожал. Возможно, из?за вооружённой охраны, а возможно, и просто от страха. Достаточно сказать, что уличная преступность, как заметил один из полицейских агенту Секретной службы, снизилась почти до нуля. Даже торговцы наркотиками нигде не высовывались.
В это время дня вокруг было немноголюдно, лица редких прохожих закрывали защитные маски, в вестибюле больницы ощущался резкий запах дезинфекции, который господствовал теперь по всей стране. Что из этого являлось действительно необходимой мерой защиты, а что играло чисто психологическую роль? — подумал Джек. Но ведь и его поездка была предпринята именно с такой целью.
— Привет, Дейв, — поздоровался он с деканом, одетым в зелёный хирургический костюм; как и все тут, он был в маске и с перчатками на руках. Они не стали обмениваться рукопожатиями.
— Господин президент, позвольте поблагодарить вас за то, что вы приехали к нам. — Вокруг уже появились телевизионные камеры — операторы неотступно следовали за президентом. Прежде чем кто?то из репортёров успел задать вопрос, Райан дал знак декану, и тот повёл процессию внутрь здания. Джек полагал, что это будет выглядеть более деловито. Агенты Секретной службы поспешили вперёд, когда президент, сопровождаемый деканом, пошёл от лифтов к медицинским помещениям. Двери раздвинулись, открыв их взглядам коридор, по которому сновали люди.
— Как дела, Дейв?
— У нас зарегистрировано тридцать четыре пациента. Всего в городе сто сорок больных лихорадкой Эбола — во всяком случае их было столько, когда я получил информацию в последний раз. У нас достаточно больничных коек и медицинского персонала. Мы выписали половину находившихся у нас пациентов, чтобы освободить места для жертв эпидемии, — тех, кого можно было отправить по домам. Отменены все необязательные процедуры, однако нормальная работа продолжается. Я имею в виду, мы по?прежнему принимаем рожениц и тех, кто нуждается в помощи. Приходится продолжать и амбулаторное лечение, независимо от эпидемии.
— Где Кэти? — спросил Райан. В коридоре появился единственный допущенный сюда телеоператор с камерой — снятая им плёнка будет использована всеми телевизионными компаниями. В больницу не пускали людей, не имевших к ней отношения, и хотя из штаб?квартир средств массовой информации пытались возражать, их репортёры и операторы не проявляли особого рвения.
В больницу не пускали людей, не имевших к ней отношения, и хотя из штаб?квартир средств массовой информации пытались возражать, их репортёры и операторы не проявляли особого рвения. Может быть, это объяснялось запахом антисептиков, который действовал на людей не меньше, чем на собак, когда их приводили к ветеринарам, — это был запах опасности.
— Вот здесь. Вам придётся надеть защитный костюм. — На этаже имелась одна комната отдыха для врачей и другая — для медсестёр. Сейчас пользовались обеими. Дальняя, что в конце коридора, была «заражённой», там снимали защитную одежду после пребывания в палатах. Ближняя считалась «безопасной», в ней одевались. Для застенчивости сейчас не было ни времени, ни места. Первыми вошли агенты Секретной службы, застав там женщину в трусиках и бюстгальтере, которая подбирала пластиковый костюм своего размера. Она не смутилась. Это была её четвёртая смена в отделении для пациентов, больных лихорадкой Эбола, и ей было не до смущения.