— Как дела у Бретано?
— Он понимает, что пока его знания явно недостаточны для эффективного управления Пентагоном, Джек, и потому интересуется оперативными проблемами, задаёт разумные вопросы и выслушивает наши ответы. На следующей неделе собирается в поездку по военным базам, осмотреться вокруг и увидеть, чем занимается личный состав. С другой стороны, его опыт менеджера просто потрясающий. Правда, Бретано намерен резко сократить некоторые управления, а некоторые перестроить, он размахивает топором, как лесоруб в лесу, но у него просто нет другого выхода, если он собирается наладить работу министерства в соответствии с современными требованиями. Я видел его план сокращения бюрократического аппарата — это да! — Адмирал Джексон посмотрел в потолок и восхищённо покачал головой.
— Это не отразится на практической деятельности Пентагона? — спросил Джек.
— Если и отразится, то лишь в лучшую сторону. Мероприятия, которые он собирается провести, следовало воплотить в жизнь лет пятьдесят тому назад. Понимаете, мисс Прайс, — повернулся он к Андреа, — я привык действовать своими руками. Я люблю промасленные лётные комбинезоны, запах топлива и чувство тяжести, когда резкое ускорение вдавливает тебя в кресло. Но нас, парней на передней линии, всегда окружает множество бюрократов, бегающих и гавкающих вокруг, как свора собачонок. Бретано нравится заниматься технической работой, он любит людей, делающих что?то полезное, но в то же время ненавидит канцелярских крыс и бухгалтеров, постоянно вмешивающихся в его работу с напоминаниями о том, что надо экономить деньги. Мне нравятся такие люди, как Бретано.
— Вернёмся к Китаю, — напомнил Райан.
— Мы продолжаем вести электронное наблюдение с самолётов, вылетающих с Кадены. Пока все походит на обычные морские учения. Нам неизвестно, каковы намерения коммунистического Китая. Сведения, поступающие от ЦРУ, тоже скудные. Данные радиоперехватов самые обычные. Госдеп утверждает, что на все запросы китайское правительство отвечает: «А почему это вас беспокоит?» Вот все, что нам известно. Тайваньский военно?морской флот достаточно силён, чтобы справиться с любой опасностью, — если только его не застигнут врасплох. Но этого не случится. Сейчас они настороже, следят за манёврами противника и проводят собственные учения. Короче говоря, масса шума и ярости, но смысл происходящего мне не понятен.
— Персидский залив?
— Наши люди в Израиле сообщают, что там пристально следят за развитием событий, но, насколько я понимаю, у них недостаточно надёжной разведывательной информации.
Если у них и были источники в Ираке, то эти парни сбежали вместе с генералами в Судан — скорее всего это адъютанты и прочие приспешники. Я получил факс от Шона Магрудера…
— Кто это? — спросил Райан.
— Магрудер — полковник армии США, он командует Десятым мотомеханизированным полком в пустыне Негев. Я встречался с ним в прошлом году — это парень, к мнению которого следует прислушиваться. Наш хороший друг Ави бен Якоб назвал Дарейи самым опасным человеком в мире. Магрудер решил, что следует проинформировать нас об этом.
— И каковы выводы?
— Мы продолжаем следить за развитием событий. Возможно, это слишком сильно сказано, но у Дарейи имперские амбиции. А вот саудовцы ведут себя не правильно. Нам следовало бы перебросить туда несколько воинских частей, не так уж много, но просто для того, чтобы показать Дарейи, что у нас серьёзные намерения.
— Я говорил об этом с Али. Он сказал, что его правительство не хочет разжигать страсти.
— Дарейи истолкует это совсем по?другому, — заметил Джексон.
— Согласен, — кивнул президент. — Мы займёмся этой проблемой.
— Каково состояние вооружённых сил Саудовской Аравии? — спросила Прайс.
— Их боеготовность ниже, чем хотелось бы. После войны в Персидском заливе там стало модным поступать на службу в Национальную гвардию Саудовской Аравии. Саудовцы закупили массу военного снаряжения, будто «мерседесы», оптом. Некоторые время там царила эйфория, они наслаждались игрой в солдатики, но вскоре выяснилось, что за снаряжением надо ухаживать и заниматься его техническим обслуживанием. Тогда они наняли специалистов для черновой работы — словно средневековые рыцари оруженосцев. А ведь это совсем не одно и то же, — покачал головой Джексон. — Кроме того, саудовцы перестали заниматься учениями. Да, конечно, они гоняют в своих танках по пустыне и проводят артиллерийские стрельбы, но только потому, что обожают палить из танков М?1. Но никаких там совместных учений — все в точности как у рыцарей с оруженосцами. В их военных традициях гоняться на горячих скакунах — один отряд преследует другой, схватка ведётся один на один, как в кино. А современная война совсем не такая. Сейчас успех в сражении приносит умелое взаимодействие огромных воинских частей. Прошлая история и традиции арабов восстают против совместных действий, и научить их невозможно. Короче говоря, они совсем не так сильны, как это им кажется. Если вооружённые силы Объединённой Исламской Республики когда?нибудь решат предпринять военный марш на юг, саудовцы окажутся в плачевной ситуации — северные соседи намного превосходят их огневой мощью и тем более численностью.