Вот и хорошо, подумал Райан, хотя бы им будет чем заняться и меня на время оставят в покое.
Затем он открыл папку, обрамлённую полосами, — это означало, что содержащиеся в ней документы относятся к категории секретных. Райан сразу заметил, что материалы прибыли уже давно.
— Вот ублюдки, — буркнул он.
— Они действительно сели теперь в калошу, — заметила Кэти, читавшая свою газету.
— Нет, — ответил «Фехтовальщик». — Я о Китае.
* * *
Это ещё не было эпидемией, потому что никто не знал о размахе происходящего. Врачи с удивлением реагировали на телефонные звонки. Взволнованные, а иногда отчаянные просьбы о помощи, поступающие в службы оповещения, разбудили уже два десятка врачей по всей стране.
Взволнованные, а иногда отчаянные просьбы о помощи, поступающие в службы оповещения, разбудили уже два десятка врачей по всей стране. В каждом случае симптомы были одинаковыми — кровавая рвота и понос, но это могло быть вызвано самыми разными причинами. Например, язвенным кровотечением, а ведь многие звонки поступали от бизнесменов, для которых стресс был таким же обычным делом, как белая рубашка и галстук. В большинстве случаев врачи советовали больным ехать в пункт экстренной помощи ближайшей больницы и почти всякий раз поспешно одевались, чтобы встретить там своих пациентов. Некоторым рекомендовали приезжать рано утром в приёмную к своим врачам, обычно от восьми до девяти, чтобы не нарушить таким образом уже установленный график приёма.
Гасу Лоренцу не хотелось оставаться в кабинете наедине с собой, и он пригласил к компьютеру нескольких старших сотрудников лаборатории. Лоренц встретил их с трубкой в зубах. Одна из сотрудниц хотела было запротестовать — курение противоречило правилам поведения в федеральных медицинских учреждениях, — но при первом же взгляде на экран у неё перехватило дыхание.
— Откуда этот вирус? — спросила эпидемиолог.
— Из Чикаго.
— Из нашего Чикаго?
* * *
Пьер Александер вошёл в своей кабинет на одиннадцатом этаже здания Росса чуть раньше восьми. Его утренний обычный ритуал начинался с проверки факса. Специалисты, занимавшиеся СПИДом, именно таким образом регулярно посылали ему информацию о своих пациентах. Это позволяло Александеру вести наблюдение за большим количеством пациентов как для того, чтобы давать советы относительно методов лечения, так и для расширения своей базы данных. Этим утром он обнаружил всего один факс, причём содержащий относительно хорошие новости. Компания «Мерк» только что разработала новый препарат, который проходил клинические испытания, одобренные федеральным агентством, и знакомый врач из Пенсильванского университета сообщал о любопытных результатах. И в этот момент зазвонил телефон.
— Александер слушает.
— Это приёмная экстренной помощи, сэр, — послышался женский голос. — Вы не могли бы спуститься сюда? Тут пациент, белый, тридцати семи лет. У него высокая температура и внутреннее кровотечение. Я не знаю, что с ним происходит. — И тут же врач поспешно поправилась:
— То есть я догадываюсь, на что это похоже, но…
— Через пять минут буду у вас.
— Спасибо, сэр, — отозвалась врач.
Александер, который был одновременно терапевтом, вирусологом и специалистом по молекулярной биологии, надел свой накрахмаленный лабораторный халат, застегнул его и направился в приёмную отделения экстренной помощи, которое размещалось тут же на территории университета Хопкинса, но в отдельном здании. Даже на армейской службе он одевался так же. Александер называл это обликом врача: стетоскоп в кармане справа, имя, вышитое на левом кармане, спокойное уверенное выражение лица. Он вошёл в большое, почти пустое помещение приёмной. Сейчас здесь всё было спокойно в отличие от ночи, когда постоянно приезжали машины «скорой помощи» с пациентами. А вот и врач, прелестная и молодая… надевает хирургическую маску, заметил он. Что могло встревожить её так рано этим чудесным весенним днём?
— Доброе утро, доктор, — произнёс он с милым креольским акцентом. — Так что же у вас произошло?
Она передала ему регистрационную карту больного и, пока Александер знакомился с ней, рассказала:
— Его привезла жена. Высокая температура, помрачение сознания, низкое давление, вероятно, внутреннее кровотечение, так как у него кровавая рвота и стул. На лице тоже следы подкожных кровоизлияний. Я не совсем уверена, как поступить с ним.
— Ну хорошо, давайте посмотрим.
— Ну хорошо, давайте посмотрим. — Похоже, из неё выйдет толк, подумал Александер. По крайней мере она поняла, что оказалась в затруднительном положении и обратилась за консультацией… Но почему выбрала для этого вирусолога? — задал себе вопрос бывший полковник и снова посмотрел на женщину. Он надел маску, резиновые перчатки и вошёл в изолятор.
— Доброе утро, я доктор Александер, — представился он пациенту. Глаза больного были апатичными, однако на щеках виднелись пятна, от которых сердце Александера едва не остановилось. Это было лицо Джорджа Вестфаля, всплывшее в его памяти спустя более десяти лет.
— Как он попал к нам?
— Семейный врач сказал его жене, чтобы она привезла его сюда. Он состоит у нас на постоянном учёте.