— Каким образом?
Мюррей сделал жест в сторону незнакомого Райану человека.
— Господин президент, я Эд Хатчинс из Федерального агентства безопасности на транспорте. Это было нетрудно. Пилот передал по радио, что он из авиакомпании КЛМ и совершает чартерный рейс в Орландо, затем сообщил об аварии на борту самолёта. В случае аварии в воздухе наши люди обязаны как можно быстрее посадить авиалайнер. Это был пилот, отлично знакомый с нашей системой управления полётами. Мы оказались бессильны перед ним, — закончил он, словно оправдываясь.
— На плёнке «чёрного ящика» записан голос только одного человека, — добавил Мюррей.
— Как бы то ни было, — продолжал Хатчинс, — у нас есть записи радиолокаторов. Он симулировал полет самолёта с неисправными двигателями, попросил, чтобы его направили для аварийной посадки на авиабазу Эндрюз и получил разрешение. Полётное время от Эндрюз до Капитолийского холма меньше минуты.
— Один из наших агентов успел выпустить в него «стингер», — с мрачной гордостью сообщила Прайс.
Хатчинс только покачал головой. Этим утром в Вашингтоне такое безмолвное выражение чувств было самым частым.
— С таким же успехом он мог бросить в него комок бумаги — самолёт огромный, — заметил он.
— Из Японии поступила какая?нибудь информация?
— Страна в шоке, — подал голос Скотт Адлер, старший кадровый дипломат из Государственного департамента и близкий друг Райана. — Сразу после того, как вы легли спать, позвонил премьер?министр. У него тоже была трудная неделя, хотя он доволен тем, что вернул себе прежнюю должность. Он хочет прилететь сюда, чтобы лично принести извинения. Я сказал ему, что мы позвоним…
— Передайте премьер?министру, что я согласен.
— Ты уверен, Джек? — спросил Арни ван Дамм.
— Ты уверен, Джек? — спросил Арни ван Дамм.
— Есть среди вас кто?нибудь, кто считает этот террористический акт преднамеренным заговором? — Райан обвёл взглядом сидящих за столом.
— Мы не знаем этого, — первой отозвалась Прайс.
— На борту самолёта не было взрывчатых веществ, — напомнил Мюррей. — Если бы они там находились…
— То меня не было бы здесь, — закончил за него Райан и допил кофе. Капрал тут же снова наполнил чашку. — Это дело рук одного или двух безумцев, как это чаще всего случается.
— Вес взрывчатки относительно невелик, — задумчиво кивнул Хатчинс, соглашаясь с президентом. — Даже несколько тонн, принимая во внимание грузоподъёмность «Боинга?747?400», ничуть не помешали бы пилоту осуществить такую операцию, а взрыв был бы во много раз мощнее. Перед нами всего лишь авиакатастрофа. Её последствия были результатом взрыва примерно половины запаса топлива для реактивных двигателей авиалайнера — больше восьмидесяти тонн. Даже этого оказалось больше чем достаточно, — закончил он. Хатчинс занимался расследованием авиакатастроф почти тридцать лет.
— И всё?таки слишком рано делать однозначный вывод, — возразила Прайс.
— Твоё мнение, Скотт?
— Если бы это было — нет, чёрт возьми… — Адлер покачал головой, — случившееся не было преднамеренным актом японского правительства. Они в отчаянии. Газеты требуют самого сурового наказания для лиц, сумевших захватить власть и вступить в конфликт с Америкой, да и премьер?министр Кога едва не рыдал в трубку. Можно с уверенностью сказать, что, если это было результатом заговора, спланированного кем?то в Японии, они найдут виновника сами.
— Японское законодательство, касающееся расследования уголовных преступлений, не такое строгое, как у нас, — добавил Мюррей. — Андреа права. Делать выводы слишком рано, но пока все указывает на то, что это не было запланированным актом. Скорее это походит на действия фанатика. — Мюррей на мгновение замолчал и затем продолжил:
— Если уж предполагать заговор, не следует упускать из виду то обстоятельство, что у Японии было ядерное оружие и в таком случае они вполне могли воспользоваться им.
При этих словах Райану показалось, что даже кофе в его чашке вдруг стал холодным.
* * *
Этот труп он нашёл под кустом, перенося приставную лестницу от одного участка западной стены к другому. Пожарный работал уже семь часов и действовал механически. Человеческая природа такова, что она не способна выдержать жуткое зрелище разорванных и обгоревших тел в течение длительного времени и в определённый момент срабатывает защитный рефлекс — человек начинает воспринимать трупы как простые предметы. Тело мёртвого ребёнка потрясло бы пожарного, он мог бы испытать ужас, обнаружив изуродованный труп молодой и красивой женщины, потому что сам был молод и не женат, однако тело, на которое он случайно наступил, не было ни тем ни другим. У трупа отсутствовала голова и были оторваны части обеих ног, но это, несомненно, было тело мужчины в разорванной белой рубашке и лохмотьях с погонами. Пожарный увидел на погонах три полоски и не понял, что это означало, — он слишком устал, чтобы думать. Он повернулся и жестом подозвал своего лейтенанта, который в свою очередь взял за рукав стоящую рядом женщину в виниловой куртке с надписью ФБР.
Агент подошла к пожарному, держа в руке пластмассовый стаканчик с кофе и мечтая о сигарете — впрочем, об этом нечего было и думать, вокруг было слишком много паров авиационного топлива, помнила она.