— Корабль ВМС США «Рэдфорд», корабль ВМС США «Рэдфорд», это центр управления полётами Валетты, приём.
Капитан взял микрофон.
— Валетта, это «Рэдфорд».
— Вам удалось обнаружить что?нибудь? Приём.
— Нет, Валетта. Наш вертолёт прочесал весь расчётный район и пока безрезультатно. — Они уже запросили Мальту относительно точных данных скорости и курса самолёта перед тем моментом, когда он исчез с экрана радиолокатора, но более точные приборы эсминца следили за самолётом уже после того, как он исчез с экрана гражданского радара.
Разочарованные вздохи на обоих концах канала радиосвязи свидетельствовали о том, что они знали, что произойдёт дальше. Поиски будут продолжаться ещё сутки — не больше и не меньше, им ничего не удастся обнаружить, и на этом все кончится. Уже был послан телекс на фирму, которая занималась изготовлением самолётов этого типа, информирующий её о том, что одна из их машин потерпела бедствие в море. Представители фирмы, производящей реактивные самолёты «гольфстримы», вылетят в Берн для проверки материалов, касающихся технического обслуживания этого самолёта, надеясь найти там ключ к разгадке аварии, и, скорее всего, ничего не обнаружат. После этого данные об исчезновении самолёта попадут в раздел картотеки, озаглавленный «причины неизвестны». Но тем не менее игра должна вестись до конца, и к тому же это по?прежнему хорошая тренировка для команды американского эсминца «Рэдфорд». Члены команды отнесутся к поискам без особых эмоций. На самолёте не было никого из их знакомых, хотя успешная операция по спасению гибнущих в море изрядно повысила бы моральный дух команды.
* * *
Скорее всего именно запах дал ей понять, что здесь необычного. Поездка от аэропорта была короткой. Ещё не рассвело, и когда грузовик остановился, врач и медсестра все ещё не отошли от продолжительного полёта. Первое, чем они занялись по прибытии, — помогли разместить сестру Жанну?Батисту в отведённой для неё палате. Лишь после этого можно было освободиться от защитного пластикового скафандра.
Лишь после этого можно было освободиться от защитного пластикового скафандра. Мария?Магдалена пригладила короткие волосы и глубоко вздохнула, получив наконец возможность оглядеться вокруг. То, что она увидела, удивило её. Моуди заметил её замешательство и поспешил проводить монахиню внутрь здания, прежде чем она поняла, в чём дело.
И тут она почувствовала запах, знакомый африканский запах, оставшийся после переноски клеток с обезьянами несколько часов назад, определённо не похожий на запах Парижа, а тем более на запах такого стерильно чистого медицинского учреждения, каким должен быть институт Пастера. Затем Мария?Магдалена посмотрела по сторонам и увидела, что таблички на стенах написаны не по?французски. Разумеется, она не имела представления о действительной ситуации, просто у неё возникли основания для вопросов — и тут, к счастью для неё, времени для вопросов не осталось. К ней подошёл солдат, взял её за руку и увёл куда?то. Мария?Магдалена ничего не понимала и не успела ничего сказать. Она всего лишь посмотрела через плечо на небритого человека в зелёном халате хирурга. Печальное выражение его лица только запутало монахиню ещё больше.
* * *
— Что такое? Кто это? — спросил директор проекта.
— У религиозного ордена, к которому они принадлежат, есть правило, запрещающее монахиням ездить поодиночке. Для защиты их целомудрия, — объяснил Моуди. — В противном случае мне бы не разрешили забрать пациентку.
— Она всё ещё жива? — спросил директор, которого не было у входа в момент прибытия грузовика.
— Жива, — кивнул Моуди. — Мы сможем сохранить её живой ещё три дня, может быть, даже четыре.
— А что делать со второй?
— Это решаю не я, — уклонился от ответа Моуди.
— Мы всегда можем использовать её для получения второго…
— Нет! Это варварство! — прервал его врач. — Такой поступок омерзителен для истинного мусульманина.
— А то, что мы собираемся предпринять, не противоречит учению Аллаха? — спросил директор. Но он решил, что нет смысла ссориться из?за такого пустяка. Одного пациента, инфицированного вирусом Эбола, вполне достаточно. — Вымойтесь, и мы посмотрим на неё.
Моуди направился в помещение для отдыха врачей на втором этаже. Оно было более изолированным, чем на Западе, — население этого региона особенно стыдливо относилось к своей наготе. Врач не без удивления отметил, что пластиковый защитный костюм выдержал длительное путешествие без единого разрыва. Он бросил его в большую пластмассовую корзину и принял душ, к горячей воде которого были примешаны химикалии — он уже почти перестал замечать этот запах, — насладившись пятью минутами блаженства. Во время перелёта его не покидала мысль, будет ли он когда?нибудь снова чистым. Стоя под струёй горячей воды, в душе он опять задал себе этот вопрос, но уже спокойнее. Выйдя из душевой, Моуди надел чистый зелёный комбинезон — вообще?то он надел все чистое — и закончил свою обычную утреннюю процедуру. Санитар положил для него в комнате отдыха совершенно новый защитный костюм, на этот раз синий американский «ракал», в который Моуди облачился, прежде чем выйти в коридор.