— В соответствии с таможенной декларацией это реактивный авиалайнер, которым пользуются бизнесмены, «Гольфстрим G?IV», принадлежащий вот этой корпорации, её штаб?квартира находится в Швейцарии. — На стол лёг ещё один лист. — А вот это его экипаж. — За листом бумаги последовали две фотографии и отпечатки пальцев. — Самолёт вылетел из Заира с тремя пассажирами на борту — двумя монахинями, сестрой Жанной?Батистой и сестрой Марией?Магдаленой. Обе работали медицинскими сёстрами в местном католическом госпитале. Сестра Жанна ухаживала за Бенедиктом Мкузой, маленьким мальчиком, который заразился лихорадкой Эбола и умер от неё. Каким?то образом сестра Жанна тоже заразилась, и третий пассажир, доктор Мухаммед Моуди — пока у нас нет его фотографии, но мы её получим — решил отправить больную монахиню самолётом в Париж для лечения. Сестра Мария сопровождала её. Доктор Моуди, иранец по национальности, был послан в Заир Всемирной организацией здравоохранения. Он сообщил старшей сестре больницы, что сестру Жанну в Париже могут вылечить и что он готов вызвать частный самолёт, чтобы доставить её туда. Пока всё ясно?
— И это тот самый реактивный самолёт.
— Совершенно верно, господин президент. Это действительно тот самый реактивный самолёт. Считается, однако, что он потерпел катастрофу и рухнул в море сразу после промежуточной посадки в Ливии для дозаправки. У нас масса документов, подтверждающих факт гибели самолёта. За исключением одного. — Мюррей снова постучал пальцем по огромной фотографии. — Этот снимок был сделан Доминго Чавезом…
— Вы знаете его, господин президент, — добавила Мэри?Пэт.
— Продолжайте. Когда Чавез сделал этот снимок?
— Кларк и Чавез на прошлой неделе сопровождали государственного секретаря Адлера в его поездке в Тегеран.
— Сообщение о катастрофе, в которой погиб этот самолёт, было получено задолго до этого. За его гибелью даже следили радиолокаторы одного из наших эсминцев, когда с самолёта был подан сигнал бедствия. Никаких следов погибшего самолёта не удалось обнаружить, абсолютно никаких, — продолжал Мюррей. — Эд?
— Когда режим в Ираке распался, Иран позволил его высшему военному руководству скрыться из страны. У этих генералов были собственные золотые парашюты. За время пребывания на службе у иракского президента они сделали огромные вклады в различные банки, десятки миллионов каждый — долларов, разумеется.
Наш друг Дарейи даже обеспечил их транспортом, понимаете? Они начали исчезать из Ирака буквально на следующий день после исчезновения этого реактивного самолёта, — сообщил Фоули присутствующим. — Их отправили в Хартум, в Судан. Резидентом ЦРУ служит там Фрэнк Клейтон. Он поехал в аэропорт и сделал вот эти фотографии прилетавших в Хартум иракских генералов, чтобы подтвердить полученную нами разведывательную информацию. — Директор ЦРУ положил на стол пачку фотографий.
— Похоже, это действительно тот же самый самолёт, но что, если кто?то подделал буквы регистрационного кода? — спросил Райан.
— У нас есть ещё одно доказательство, — сказал Мюррей. — В Хартуме два человека заболели лихорадкой Эбола.
— Кларк и Чавез разговаривали с врачом, который лечил их, несколько часов назад, — добавила Мэри?Пэт.
— Оба пациента прилетели в Хартум на этом самолёте. У нас есть фотографии, на которых видно, как они сходят по трапу. Таким образом, — сказала директор ЦРУ, — нам известно, что самолёт вылетел из Заира с человеком, больным лихорадкой Эбола на борту. Самолёт исчезает — якобы в результате авиакатастрофы, — но меньше чем через двадцать четыре часа оказывается в другом городе, и два пассажира, прилетевших на нём, заболевают той же болезнью, которой болела монахиня. Пассажиры прилетели в Судан из Ирака, с промежуточной посадкой в Иране.
— Кому принадлежит самолёт? — спросил Арни.
— Одной корпорации. Через несколько часов мы получим от швейцарцев подробности о ней. Но пилоты на самолёте были иранцами. У нас есть информация о них, потому что они проходили подготовку у нас в стране, — объяснил Мюррей. — И наконец оказывается, что на этом самом самолёте в Тегеран прилетел наш приятель Дарейи. Похоже, самолёт сняли с международных рейсов и Дарейи пользуется им, чтобы летать теперь по своей новой стране. Итак, господин президент, мы можем связать в одно целое болезнь, самолёт и его владельца. Завтра мы встретимся с руководителями корпорации, производящей самолёты «гольфстрим» и узнаем у них, нет ли у этого самолёта каких?то особенностей, которые подтвердили бы, помимо регистрационного кода, что это тот самый самолёт. Затем обратимся к швейцарцам с просьбой выяснить, кому принадлежат остальные самолёты этой корпорации, и забрать у них бортовые журналы, в которых регистрируются все рейсы.
— Таким образом, сэр, теперь нам известно, кто явился виновником распространения эпидемии, — закончил Мюррей. — Эту логическую цепь доказательств трудно опровергнуть.
— Нам понадобится выяснить ещё кое?что, — заметила Мэри?Пэт. — Биографию доктора Моуди, проследить за перевозкой партий обезьян — ими пользуются для медицинских исследований, связанных с лихорадкой Эбола. Выяснить, каким образом они сумели инсценировать авиакатастрофу. Вы не поверите, но эти мерзавцы даже обратились в страховую компанию, требуя компенсации.