— Да, конечно, — ответила капитан.
Она посмотрела на лист бумаги и поняла все с первого взгляда.
— Да, конечно, — ответила капитан. — Мы получили уведомление о случившемся.
— Почему?
— По своей конструкции это такой же самолёт, как и наш. Когда с одним из таких самолётов происходит катастрофа, фирма?производитель сообщает об этом всем владельцам машин — я имею в виду, что мы все равно послали бы запрос, но уведомление поступает от фирмы автоматически. Насколько я помню, тот «Гольфстрим G?IV» вылетел из аэропорта на север, в Ливию, там совершил посадку для дозаправки, верно? Сразу взлетел — это был медицинский рейс, я не ошибаюсь?
— Совершенно верно. Продолжайте.
— Пилот подал сигнал бедствия, сообщил, что вышел из строя один из двигателей, затем второй. Связь прервалась — по?видимому, самолёт рухнул в море. За ним следили три радара — из Ливии, с Мальты и с нашего военного корабля — эсминца, по?моему.
— В этом происшествии нет ничего странного, капитан?
Она пожала плечами.
— Это надёжный самолёт. Не думаю, что у ВВС погиб хотя бы один. Вы только что были свидетелем его прочности. Когда мы проваливались в воздушные ямы, толчки порой достигали двух с половиной, может быть, даже трех «же». Что касается двигателей — Джерри, у нас хоть раз выходил из строя двигатель на VC?20?
— Насколько помню, такое случалось дважды. В первый раз оказался неисправным топливный насос — «Роллс?Ройс» послал механиков, и они заменили насосы на всех своих двигателях. Второй раз такое случилось в ноябре, несколько лет назад. Тогда один из «гольфстримов» «проглотил» гуся.
— Такое случается, полковник, — подтвердила капитан. — Гусь весит пятнадцать, даже двадцать фунтов. Мы стараемся держаться в стороне от гусиных стай.
— Но ведь на том самолёте вышли из строя оба двигателя?
— Причину так и не сумели установить. Может, было некачественное топливо. Это не исключено, однако двигатели полностью изолированы друг от друга и функционируют независимо, сэр. У каждого все своё — насосы, электроника, всё остальное…
— За исключением топлива, — заметил Джерри. — Оно поступает из одного бензовоза.
— Что происходит, когда отключается двигатель?
— Если не проявить осторожности, существует риск потерять управление самолётом. При полном отключении одного двигателя самолёт забрасывает в его сторону. Мёртвый двигатель меняет характер воздушного потока над плоскостями управления. Из?за этого мы однажды потеряли «лиэр», VC?21. Если такое случается во время манёвра, ситуация усложняется. Однако нас готовят на такой случай, как, конечно, и пилотов на погибшем самолёте, это указано в отчёте. Обоим опыта было не занимать, они регулярно посещали «ящик» — проходили подготовку на тренажёре. Постоянная подготовка на тренажёре необходима, иначе вас лишают страховки. Впрочем, судя по показаниям радара, самолёт не совершал никаких манёвров. Таким образом, этого не должно было произойти. Единственное объяснение — некачественное топливо, но ливийцы утверждают, что с топливом было все в порядке.
— Или пилоты потеряли самообладание, не знали, что делать в критический момент, — добавил Джерри. — Но даже в этом случае такой самолёт угробить не просто. Понимаете, «гольфстримы» сделаны таким образом, что для этого нужно особенно постараться. Я налетал на них две тысячи часов.
— А я — две с половиной, — заметила капитан. — Летать на нём куда безопасней, чем управлять автомобилем в Вашингтоне. Мы любим эти машины.
Кларк кивнул и прошёл в лётную кабину.
Кларк кивнул и прошёл в лётную кабину.
— Наслаждаетесь полётом? — бросил через плечо первый пилот. Нельзя сказать, что у него был дружеский голос и он забыл обвинение в неповиновении старшему по званию, да ещё при том, что на груди мнимого полковника были его собственные орденские планки, которые тот временно позаимствовал.
— Я не люблю давить на людей, подполковник, но это крайне важная операция. Пока это все, что я могу сказать.
— Моя жена работает медсестрой в больнице. — Кларк понял, что беспокоит пилота.
— Моя тоже, в Уилльямсбурге. — Пилот повернулся и посмотрел на пассажира.
— Ладно, все в порядке. До Найроби три часа лету.
* * *
— Ну и как я теперь вернусь в Вашингтон? — спросил Раман по телефону.
— Пока тебе придётся остаться в Питтсбурге, — сказала ему Андреа. — Может быть, окажешь помощь в расследовании, которое проводит ФБР.
— Ничего не скажешь, великолепно придумано.
— Займись делом, Джеф. У меня нет времени на то, чтобы успокаивать тебя, — недовольно сказала Прайс подчинённому.
— Да, конечно. — Раман бросил трубку.
Странно, подумала Андреа. Джеф всегда был одним из самых хладнокровных и дисциплинированных агентов. Но кто способен сохранять спокойствие в такое время?
Глава 52
Нечто ценное
— Тебе приходилось бывать здесь раньше, Джон? — спросил Чавез, когда самолёт зашёл на посадку и его тень побежала по дорожке.
— Бывал однажды. Впрочем, что увидишь из терминала. — Кларк расстегнул ремни и потянулся. Здесь заходило солнце, а до конца очень длинного для двух офицеров ЦРУ дня было ещё далеко. — Почти все, что я знаю про эту страну, прочитал у парня по имени Рурк[112] — он писал про охоту и тому подобное.