В квартире были комнатные растения, однако ничего экзотического среди них не оказалось. Врачи стояли посреди гостиной; ни к чему не прикасаясь руками в перчатках и медленно обводя взглядами комнату.
— Я ничего не вижу, — сообщил Куинн.
— Я тоже. Пошли на кухню.
В кухне тоже были растения, причём два в маленьких глиняных горшках походили на какую?то траву. Клайн не знал, что это такое, и решил захватить их с собой.
— Погоди. — Куинн выдвинул ящик буфета и извлёк пластиковые пакеты для продуктов, укладываемых в морозильник. Горшки с травами поместили в пакеты, и Куинн тщательно закрыл их. В холодильнике тоже не было ничего необычного. В морозильнике тоу… Никакой необычной экзотической пищи… Пациентка питалась исключительно американскими продуктами.
Спальня была спальней и более ничем. Растения в ней отсутствовали.
— Может быть, какая?нибудь одежда? Из кожи? — предположил Куинн. — Сибирская язва может…
— Вирусы Эбола слишком деликатны для этого. Мы знаем, с чем имеем дело. Они не могут выжить в такой среде, никак не могут, — покачал головой профессор. Они знали слишком мало об этих крохотных мерзавцах, но в Центре по исследованию инфекционных болезней в Атланте сумели установить годные для них параметры окружающей среды и узнали, сколько времени выживает вирус в разнообразных условиях. В это время года Чикаго был так же негостепреимен для вируса Эбола, как и доменная печь. Орландо, где?то ещё на юге страны — может быть. Но Чикаго? — Мы ничего не обнаружили, — разочарованно произнёс он.
— Может быть, растения?
— Ты ведь знаешь, как трудно пройти с растениями через таможню?
— Никогда не пробовал.
— А вот мне довелось, я однажды попытался привезти дикие орхидеи из Венесуэлы… — Клайн ещё раз оглянулся вокруг. — Здесь нет ничего, что могло бы представить для нас интерес, Джо.
— Если надежды на её выздоровление практически нет…
— Да. — Он провёл руками в перчатках по темно?зелёным брюкам. Внутри резиновых перчаток руки стали влажными от пота. — Если нам не удастся определить, откуда появился вирус… если мы не сможем объяснить причину возникновения болезни… — Он посмотрел на своего более молодого коллегу. — Мне нужно возвращаться. Я хочу ещё раз посмотреть на строение этого вируса.
* * *
— Алло, — пробормотал Гас Лоренц и посмотрел на часы. Какого черта?
— Гас? — послышался голос в телефонной трубке.
— Слушаю. Кто это?
— Марк Клайн из Чикаго.
— Что?то случилось? — спросил Лоренц, ещё не проснувшись окончательно. Услышав ответ, он широко открыл глаза.
— Мне кажется, нет, Гас, я уверен, что у нас пациент, больной лихорадкой Эбола.
— Откуда ты знаешь это?
— Я обнаружил «пастуший посох». Сам сделал микрографию. Это действительно он, никаких сомнений, Гас. Мне хотелось бы ошибиться, но это действительно вирус лихорадки Эбола.
— Откуда приехал больной?
— Это не больной, а больная, и она никуда не ездила. — Меньше чем за минуту Клайн изложил все, что ему стало известно. — У нас нет никакого логичного объяснения причины заболевания.
Лоренц мог бы возразить, мог бы сказать, что это невозможно, однако научное сообщество на высшем уровне очень невелико и все знают друг друга; и он знал, что Марк Клайн — профессор в одном из самых лучших медицинских центров мира. — Всего одна больная?
— Все эпидемии начинаются с одного заболевания, Гас, — напомнил приятелю Клайн. В тысяче миль от Чикаго Лоренц опустил ноги на пол и сел на кровати.
— О'кей. Мне нужен образец.
— Мой курьер уже на пути в аэропорт О'Хара и вылетит в Атланту первым же рейсом. Микрографию я могу послать по электронной почте прямо сейчас.
— Дай мне сорок минут, чтобы одеться и приехать в лабораторию.
— Гас?
— Да?
— Существует ли какой?нибудь метод лечения, которого я могу не знать? Она в очень тяжёлом состоянии, — сказал Клайн, впервые надеясь, что он, быть может, упустил последние достижения в этой области.
— Боюсь, что нет, Марк. По крайней мере мне ничего нового неизвестно.
— Проклятье. Ну хорошо, мы сделаем все, что в наших силах.
— Проклятье. Ну хорошо, мы сделаем все, что в наших силах. Позвони, когда приедешь в лабораторию. Я буду у себя в кабинете.
Лоренц встал, прошёл в ванную и плеснул в лицо холодной водой, стараясь доказать себе, что это не сон. Нет, это действительно не сон. Хуже, это кошмар.
* * *
К этой президентской привилегии с уважением относилась даже пресса. Райан первым спустился по трапу, отсалютовал сержанту ВВС, стоявшему внизу, и прошёл пятьдесят ярдов до вертолёта. Опустившись в кресло, он быстро пристегнул ремни и тут же снова уснул. Через пятнадцать минут снова поднялся с кресла, сошёл по трапу, отсалютовал на этот раз морскому пехотинцу и направился к Белому дому. Ещё через десять минут он лежал в кровати, которая была, слава Богу, неподвижной.
— Удачная поездка? — спросила Кэти, приоткрыв один глаз.
— Продолжительная, — сообщил её муж и снова уснул.
* * *
Первый рейс из Чикаго в Атланту отправился в 6.15 по центральному времени. Ещё до того, как курьер вылетел из аэропорта О'Хара, Лоренц уже сидел в своём кабинете у компьютерного терминала, он включился в «Интернет» и одновременно набрал номер телефона.