— Следующий этап, — заметил Эд Фоули, — связан с необходимостью познакомить с развивающимися событиями Тони Бретано. Между прочим, он проявил себя на удивление хорошо. Он знает, как выслушивать мнение людей, — сообщил президенту исполняющий обязанности директора ЦРУ. — Вы намерены созвать заседание кабинета министров по этому вопросу?
— Нет, — покачал головой Райан. — Думаю, нам следует проявить хладнокровие. Заявим, что Америка с интересом наблюдает за развитием событий в этом регионе, но волнения у нас это не вызывает. Скотт, проведи брифинг со средствами массовой информации на уровне Госдепартамента.
— Ясно, — ответил госсекретарь.
— Бен, чем ты сейчас занимаешься в Лэнгли?
— Господин президент, меня назначили старшим дежурным офицером оперативного центра.
— Мне понравился брифинг, который ты провёл сегодня, — сказал Райан, обращаясь к молодому сотруднику ЦРУ, затем повернулся к его директору:
— Эд, отныне он будет работать у меня. Мне нужен офицер по национальной безопасности, с которым мы говорим на одном языке.
— Ну вот опять, — добродушно засмеялся Фоули. — По крайней мере, дайте мне кого?нибудь взамен. Этот парень хорошо проявил себя, а осенью я надеюсь выиграть гонку за кубок.
— Неплохая попытка, Эд. Бен, начиная с этого момента тебе придётся работать дольше. Пока можешь занять мой прежний кабинет за углом. Не расстраивайся, здесь кормят гораздо лучше, — пообещал президент.
Все это время Ареф Раман стоял неподвижно, опершись плечом о белую стену. Его взгляд автоматически перебегал с одного лица на другое. Его научили не доверять никому, за исключением жены президента и его детей. Ни одному человеку. Разумеется, все доверяли ему, включая тех, кто научили его не доверять никому, потому что кому?то всё?таки нужно доверять, правда?
Проблема заключалась всего лишь в выборе удобного момента. Образование, полученное им в американских школах и профессиональная подготовка научили его терпению, способности выжидать, прежде чем приступить к действиям. Однако события, происходящие в другой части земного шара, все быстрее приближали этот момент. На его лице застыло бесстрастное выражение, но за этой маской Раман скрывал свои мысли о том, что ему нужен совет. Задание, порученное ему двадцать лет назад, которое он поклялся исполнить, больше не было абстракцией, а превратилось в нечто вполне определённое. В сложившихся обстоятельствах он мог выполнить его практически в любой момент, но, хотя убивать может всякий, а посвятивший этому свою жизнь тем более, только искусный убийца способен убрать нужного человека в нужный момент, стремясь к достижению великой цели.
Какая удивительная ирония судьбы в том, что в действиях, направленных на достижение великой цели, на возвеличение Аллаха, сам сатана руководит каждым шагом. Эта великая цель заключается в жизни человека, который сослужит Аллаху наибольшую службу тем, что покинет земную юдоль точно в нужный момент. Выбрать этот момент будет нелегко, и потому после двадцати лет молчания Раман решил выйти из подполья. В этом была определённая опасность, но, по его мнению, не такая уж значительная.
* * *
— Вы стремитесь к достижению великой цели, — произнёс Бадрейн. Внешне он выглядел спокойным, однако в душе его бушевала буря. План аятоллы был грандиозен.
— Кроткие не унаследуют землю[52], — отозвался Дарейи, который впервые изложил цель своей жизни, своё предназначение в мире человеку, не входящему в узкий круг самых близких ему духовных лиц.
Обоим было нелегко вести себя подобно игрокам в покер, спокойно и бесстрастно, когда они обсуждали план, призванный изменить лицо мира. Для Дарейи это было замыслом, ради осуществления которого он трудился, думал и строил планы на протяжении жизни не одного поколения, это было кульминацией всех его деяний, воплощением мечты. В случае успеха его имя встанет рядом с именем самого пророка. Объединение ислама. Именно так называл он этот план среди своих ближайших последователей.
А вот Бадрейн видел в этом плане всего лишь мощь. Речь шла о создании новой сверхдержавы с центром в районе Персидского залива, государства с колоссальным экономическим потенциалом, огромным населением, способным удовлетворять все собственные нужды, государства, которое простирается на бескрайних просторах Африки и Азии. Возможно, на самом деле это было осуществлением замыслов пророка Мухаммеда, хотя он даже и не старался создать видимости того, будто знает, какими были замыслы основателя его религии. Пусть этим занимаются люди вроде Дарейи. Для Бадрейна смысл плана заключался в достижении мощи, только мощи, а религия или идеология всего лишь определяла внешний облик новой команды. Это была его команда, потому что он родился здесь и потому что он внимательно изучил марксизм и понял, что идеология марксизма не способна реализовать подобный замысел.
— Это вполне осуществимо, — подумав, заключил Бадрейн.
— Создалась уникальная историческая ситуация. Великий Сатана, — вообще?то Дарейи не любил прибегать к идеологическим штампам при обсуждении государственных вопросов, но иногда это было неизбежно, — слаб. Меньший Сатана уничтожен, и его исламские республики готовы встать на нашу сторону. Им нужна цель, а разве существует лучшая цель, чем Святая Вера?