— Начинаю загрузку, — сказал он.
У него на глазах микрография росла с верхней части экрана вниз, линия за линией, быстрее, чем факс, появляющийся из аппарата, и намного более детальная.
— Скажи мне, что я ошибаюсь, Гас, — послышался голос Клайна, в котором не было ни малейшей надежды.
— Думаю, ты и сам знаешь правду, Марк. — Лоренц замолчал, вглядываясь в сформировавшееся изображение. — Да, это вирус Эбола.
— Где он появлялся за последнее время?
— Было два случая заболевания в Заире, и мне сообщили о ещё двух в Судане. Насколько мне известно, это все. Твоя пациентка, она была…
— Нет. Насколько мне удалось установить, она не подвергалась факторам повышенного риска. Принимая во внимание инкубационный период, она почти определённо заразилась здесь, в Чикаго. Но разве это возможно?
— Секс? — спросил Лоренц. Ему показалось, что он видит, как его собеседник отрицательно качает головой в тысяче миль от Атланты.
— Я спрашивал её. Она сказала, что несколько месяцев не имеет половых сношений. К тебе больше не поступало никаких сообщений?
— Нет, ни одного и ниоткуда. Марк, ты уверен в том, что сказал мне? — Каким бы оскорбительным ни был этот вопрос, его следовало задать.
— Мне хотелось бы ошибиться. Посланная тебе микрография уже третья, я хотел убедиться сам. Её кровь так и кишит вирусами, Гас. Одну минуту. — Лоренц услышал приглушённый разговор. — Она снова пришла в себя. Говорит, что неделю назад ей удалили зуб. У нас есть имя её зубного врача. Мы сейчас займёмся выяснением обстоятельств. Это все, чем мы располагаем.
— Хорошо, я начинаю готовиться к приёму твоего образца. Это лишь единичный случай заболевания. Давай не будем слишком нервничать.
* * *
Раман вернулся домой перед рассветом. В это время суток на улицах почти не было транспорта. Хотя бы в этом отношении ему повезло — он настолько устал, что с трудом вёл машину. Войдя в дом, агент прежде всего проверил автоответчик. Там был записан звонок. Говоривший снова ошибся номером. Он узнал голос мистера Алахада.
* * *
Боль была настолько невыносимой, что он проснулся, несмотря на полное изнеможение. Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы встать с постели и пройти двадцать футов в ванную. Путь показался прямо?таки марафонским. Тем не менее, покачиваясь и хватаясь за стены, он добрался до цели.
Тело сотрясали судороги. Это было удивительно, потому что последние два дня он почти ничего не ел, несмотря на все усилия жены заставить его выпить куриный бульон и съесть кусочек тоста. Сдержав очередной приступ конвульсий, он сумел спустить трусы и едва успел сесть на унитаз. И в то же мгновение ему показалось, что верхняя часть желудочного тракта словно взорвалась. Бывший профессиональный игрок в гольф нагнулся вперёд, и изо рта его фонтаном хлынула рвота. На мгновение его охватило смущение — это было недостойно мужчины. И тут он увидел, что растеклось перед ним по кафельному полу.
— Милая?.. — едва слышно позвал он. — Помоги…
Глава 48
Кровотечение
Шесть часов сна, может быть, чуть больше всё?таки лучше, чем ничего. Этим утром Кэти встала раньше его, а отец Первой семьи, ощутив запах кофе, вошёл в столовую небритым.
— Когда чувствуешь себя так отвратительно, хочется сослаться хотя бы на похмелье, — пробормотал президент. Его утренние газеты лежали на обычном месте. К первой странице «Вашингтон пост», прямо над статьёй Боба Хольцмана и Джона Пламера, был приколот листок, чтобы сразу привлечь внимание президента. Ну что ж, с этого и начнём рабочий день, подумал Джек.
— Какая гадость, — заключила Салли Райан. Она уже видела, как телекомментаторы обсуждали вчерашнее выступление Пламера. — Жалкие мерзавцы! — Она предпочла бы назвать их «вонючими козлами», как нынче принято у юных леди в школе Сент?Мэри, но отец её ещё не был готов признать за «своей Салли» право на подобные выражения.
— Угу, — буркнул глава семьи. В газетной статье приводилось больше подробностей, чем можно передать в трехминутном телевизионном выступлении. Упоминалось имя Эда Келти, у которого был — ничего удивительного, но всё?таки противозаконно — источник в ЦРУ, который организовал утечку секретной информации. Эта информация, говорилось в статье, была полностью правдивой, но, что ещё хуже, её использовали для преднамеренных политических нападок на президента, обративших средства массовой информации в стаю злобных собак. Джек фыркнул. Ничего нового. Статья в «Вашингтон пост» подчёркивала, что при этом была серьёзно нарушена журналистская этика и публичное покаяние Пламера само по себе является в высшей степени честным поступком… В заключение говорилось, что руководители службы новостей Эн?би?си отказались от комментариев до завершения собственного расследования, а кассеты с записью утреннего интервью президента находятся в редакции «Вашингтон пост» и проведённый анализ показал, что они ничуть не повреждены.
Райан обратил внимание на то, что «Вашингтон таймс» также освещала вчерашнее выступление Пламера, причём выразила ничуть не меньшее раздражение, хотя и по другому поводу. Теперь начнётся жестокая междоусобная вражда внутри журналистского сообщества, за которой политики будут, несомненно, наблюдать с немалым удовлетворением, подчёркивала передовица газеты.