— Послушай, Джек, прежде всего всех вас нужно вывезти в безопасное место, понимаешь? Лучше всего в Кэмп?Дэвид. Там ты придёшь в себя. В Кэмп?Дэвиде безопасность гарантирована. Это хорошее место для того, чтобы все вы смогли успокоиться.
Райан подумал о предложении главы своей администрации. Члены его семьи ещё не бывали там, да и он сам приезжал в Кэмп?Дэвид лишь дважды, причём последний раз в тот кошмарный январский день несколько лет назад.
— Арни, у нас нет даже одежды…
— Мы займёмся этим, — заверил президента ван Дамм. Президент кивнул.
— Тогда сделай это как можно быстрее.
Пока Кэти повела детей на второй этаж, Джек поспешно вернулся в Западное крыло. Через две минуты он оказался в ситуационном центре. Настроение там улучшилось. На смену страху и испугу пришла решимость.
— О'кей, — негромко произнёс Райан. — Что нам известно?
— Это вы, господин президент? — донёсся голос Мюррея из стоявшего на столе динамика.
— Да, Дэн. Говори, — коротко скомандовал «Фехтовальщик».
— Внутри детского сада в момент нападения находился один из наших людей. Вы знаете его. Это Пэт О'Дей, мой инспектор по особым поручениям. Его дочь — по?моему, Меган — тоже ходит в этот детский сад. Ему удалось застать врасплох тех двух террористов, которые прорвались внутрь, и он застрелил обоих. Агенты Секретной службы покончили с остальными — всего их было девять, двух застрелил Пэт и семерых — люди Андреа. Погибли пять агентов Секретной службы, а также миссис Даггетт. Слава Богу, что не пострадал никто из детей. Сейчас Прайс беседует с Пэтом. На месте нападения находятся десять моих агентов, они помогают с расследованием обстоятельств происшедшего. Кроме того, туда едут агенты Секретной службы.
— Кто руководит расследованием? — спросил президент.
— Нам приходится руководствоваться двумя законодательными актами. Нападение на тебя или на любого члена твоей семьи подпадает под юрисдикцию Секретной службы. Мы занимаемся расследованием террористических актов. Я решил дать Секретной службе ведущую роль в расследовании происшедшего, а мы окажем им всяческое содействие, — пообещал Мюррей. — Даю слово, что мы не допустим никакого соперничества. Я уже связался с Министерством юстиции. Мартин выделит нам одного из своих лучших юристов для координации следственной работы. У меня предложение, Джек, — добавил директор ФБР.
— Слушаю тебя, Дэн.
— Займись сейчас семьёй. Нужно, чтобы они успокоились. Я знаю, что ты президент и должен исполнять свои обязанности, но в течение ближайшей пары дней стань просто человеком, ладно?
— Хороший совет, Джек, — заметил адмирал Джексон.
— Джефф? — повернулся Райан к агенту Раману. Все его друзья говорили одно и то же. По?видимому, они правы.
— Да, сэр?
— Давайте улетим отсюда как можно быстрее.
— Слушаюсь, господин президент. — Раман вышел из комнаты.
— Робби, как относительно того, чтобы вы с Сисси тоже отправились в Кэмп?Дэвид? Вас будет ждать вертолёт.
— Как скажешь, дружище.
— О'кей, Дэн, — произнёс Райан в микрофон. — Мы вылетаем в Кэмп?Дэвид. Держи меня в курсе дел.
— Непременно, — пообещал директор ФБР.
* * *
Они услышали о происшедшем по радио. Браун и Холбрук направлялись на север по шоссе № 287, чтобы выбраться на магистральное шоссе 90?Ист.
Браун и Холбрук направлялись на север по шоссе № 287, чтобы выбраться на магистральное шоссе 90?Ист. Бетоновоз ехал неуклюже, словно перекормленный боров, и на поворотах из?за высокого центра тяжести приходилось соблюдать особую осторожность. Несмотря на специальную коробку передач, он медленно набирал скорость и после торможения успевал проехать ещё немалое расстояние. Они надеялись, что, может быть, на магистральном шоссе удастся ехать быстрее. Зато у машины был приличный радиоприёмник.
— Проклятье, — пробормотал Браун, регулируя настройку.
— Чёртовы террористы напали на детей, — покачал головой Холбрук. — Нам нужно принять меры, чтобы во время нашей операции не оказалось вокруг детей, Эрни.
— Думаю, нам это удастся, Пит, если только пригоним на место этого неуклюжего кабана.
— Как ты думаешь, сколько времени нам понадобится?
— Дней пять, — пожал плечами Браун.
* * *
Бадрейн увидел, что Дарейи воспринял сообщение о неудачном нападении на детский сад достаточно спокойно, особенно если принять во внимание, что все террористы погибли.
— Извините меня, но я предостерегал вас, что…
— Знаю. Помню, — признался Махмуд Хаджи. — Вообще?то успех этой операции не был таким уж необходимым, конечно, при условии, что приняты все меры предосторожности… — При этих словах аятолла пристально посмотрел на своего гостя.
— У всех были поддельные документы. Ни на кого из них не заведено уголовного дела ни в одной из стран мира, насколько это мне известно. У них не было ничего, что могло бы связать их с нашей страной. Если бы одного из них захватили живым, ситуация могла бы измениться в худшую сторону, я предостерегал вас, но, судя по всему, все погибли.
Аятолла кивнул и произнёс свою эпитафию:
— Да, это были правоверные и преданные солдаты джихада. Преданные чему? — подумал Бадрейн. Излишне религиозные политические деятели вообще?то нередко встречались в этой части мира, но было утомительно всё время выслушивать их сентенции. Теперь, по мнению Дарейи, все девять террористов находились в раю. Бадрейн подумал, а действительно ли аятолла верит в это? Наверно, верит; наверно, он так убеждён в этом, что считает, будто является земным выразителем воли Аллаха, или по крайней мере так часто повторял себе это, что пришёл к выводу, что так оно и есть. Али знал, что можно убедить себя в чём угодно, стоит только повторять любую идею достаточно часто, и какими бы причинами она ни была вызвана первоначально — стремлением к политической выгоде, личной местью, жадностью или чем?либо иным, — после достаточного числа повторений она превращалась в религиозное убеждение, кристально чистое по своей сути, словно выраженное устами самого Пророка. Дарейи семьдесят два года, напомнил себе Бадрейн, за его плечами долгая жизнь, полная лишений и самопожертвования, сконцентрированная на единой цели, представляющая собой продолжение путешествия, начатого им в молодости, когда впереди сверкала святая манящая цель. Аятолла прошёл большой путь, сейчас он находился очень далеко от его начала и так близко к концу. Теперь он видит цель настолько ясно, что причина уже давно забыта, верно? В том?то и ловушка для всех таких людей. Во всяком случае я думаю по?другому, заключил про себя Бадрейн. Никаких иллюзий — всего лишь дело, лишённое фанатизма и лицемерия.