Хведир расправил плечи и зачем-то погладил еле заметные усики. Поп только вздохнул, но спорить не стал.
Шли пешими, ведя коней в поводу. Село словно вымерло, собаки — и те не брехали. Но вот из-за плетня высунулась чья-то голова в черной шапке, за ней другая — в очипке…
Ярина только языком прицокнула. Мужики-мугыри, что с них взять? Вот толпой на одного — это они горазды. До первого черкасского посвиста.
Нужная хата оказалась почти в самом конце, обычная, беленая, с засыпанной снегом соломенной стрехой. Калитка была отворена, маленькое окошко светилось.
— Вот! — выдохнул поп, прячась за ближайшего коня. — Гнездилище адово!
И словно в ответ послышалось негромкое, но грозное рычание. Огромный пес вразвалочку подбежал к калитке, ощерил белые клыки. Поп пискнул и тут же сгинул — словно и не было его.
— И бысть сей Цербер зело лют и грызлив, — усмехнулся Хведир. — Панове, сала никто не захватил?
— Э, зачем? — хмыкнул Агмет. — Свинья плохо кушать, свинья поешь — сам свинья станешь! А ну, зажди мало-мало!
Он подошел к калитке. Левая рука татарина дрогнула, словно пытаясь погладить воздух. Послышался протяжный свист. Пес недоверчиво повернул кудлатую голову, замер, затем осклабился и вильнул хвостом.
— Шайтан ты, Агметка! — удовлетворенно заметил один из сивоусых.
Ярина не удивилась. Старый татарин и ее учил этой хитрости. Учил — да не выучил. Видать, свистела не так.
— Зачем — шайтан? — удивился Агмет. — Собака — глупый, совсем как ты! Свинья ешь — глупым будешь!
Сивоусый обиженно заворчал, но ответить не успел.
Дверь скрипнула.
Черкасы разом вскинули янычарки.
— Стойте, панове! — Ярина шагнула вперед. — Я сама…
Договорить не успела — в дверях показался человек.
Один.
Ярина никогда не встречала Гриня Чумака, но сразу же стало ясно — не он. Не селюк, не мугырь.
Девушка прикусила губу. Вот, значит, на кого похожи черти!
На незнакомце был темный плащ, застегивавшийся у горла, под ним неярко светилась броня: то ли кираса, то ли дедовская кольчуга. На боку — что-то странное: палаш или заморская шпага…
— Что вам надо?
Равнодушный голос ударил в уши. Ярине даже показалось, что слова звучали иначе, по-другому, но невидимый толмач поспешил перевести.
Один из сивоусых дернулся, но Ярина положила ему руку на плечо.
— Сама! Дверь под прицел!
Незнакомец ждал, спокойный, уверенный. На молодом красивом лице ничего не отражалось — кроме откровенной скуки.
— Стой, где стоишь! — девушка помедлила, затем сделала еще шаг, остановилась. — Я — Ярина Загаржецка, дочь моцного и зацного пана Логина Загаржецкого, сотника валковского. Кто ты и что здесь делаешь?
Незнакомец ответил не сразу: словно ждал, покуда невидимый толмач переведет чужую речь. Наконец кивнул, дернул головой в коротком поклоне:
— Добрый вечер, госпожа Ирина! Меня зовут Рио, и я здесь по делу.
И вновь почудилось, будто слова странного пана Рио звучали совсем по-другому. Но думать об этом не было времени.
— Предъяви подорожную, пан Рио.
На себя да на спутников своих.
На красивом лице мелькнуло удивление. Пан Рио задумался, затем рука скользнула за ворот.
Один из черкасов предостерегающе кашлянул, но девушка не дрогнула. Что у него там? Пистоля? Не безумец же он в самом деле!
Пистоли за пазухой не оказалось. Вместо нее в руке появился свиток — странный свиток из странного твердого материала. Неужели пергаментный? Экая старина!
Девушка протянула руку. Пан Рио шагнул вперед, их пальцы встретились, слегка соприкоснулись — и вдруг Ярина с изумлением поняла, что краснеет.
— Прошу, госпожа! — незнакомец улыбнулся, а девушка сердито нахмурилась. Ишь, любезник нашелся!
Свиток действительно оказался пергаментным, с тяжелой золотой печатью. Ярина только головой покачала. Это кто же такие подорожные выписывает? Царская? Цесарская? Нет, там печати обычные — свинцовые или сургучные.
Девушка развернула свиток, всмотрелась, наморщила нос. Темно! Только и видно, что буквицы в заголовке. Искусно писаные, красные с золотом.
— Сейчас принесу огня, госпожа!
Пан Рио вновь улыбнулся, но эта улыбка ничуть не успокоила. Что-то не так! Незнакомец ведет себя, как хозяин. А сам хозяин где? Когда же это было, чтобы за порог первым гость выходил?
Пан Рио исчез и почти сразу вернулся — уже со свечой. Неровный свет упал на пергамент.
Понятнее не стало. Буквицы оказались незнакомы: не свои, русские, не польские, не латинские. И не жидовские.
— Агмет!
Татарин словно ждал — мигом оказался рядом. Девушка поднесла пергамент к свету:
— Гляди! Не турецкий?
Агмет всмотрелся, качнул головой:
— Йок, ханум-хозяйка! Не турецкий, не татарский. Агмет такого не видеть!
Оставалось позвать всезнающего Хведира, но тот был уже рядом. Блеснули толстые стеклышки окуляр. Бурсак вгляделся, хмыкнул:
— Койне! Диалект давнегреческого! Ну надо же!
— Прочтешь?
— Попытаюсь…
Хведир склонился над пергаментом. Пан Рио ждал, не двигаясь с места, и это спокойствие почему-то с каждым мигом нравилось Ярине все меньше и меньше. Где хозяин? Где Гринь Чумак? В хате было тихо, но вот из дверей донесся странный звук, похожий на кошачье мяуканье. Младень? Ах да, конечно, байстрюк вдовы Киричихи! Чертенок!