Такой вот текст. Без начала, потому что это, очевидно, был второй листок письма. И без окончания. То ли ветер вырвал бумагу из рук бойца, то ли началась очередная стрельба.
Далее в течение всей следующей недели ничего больше на «Морскую птицу» не поступало. Капитан сделал вывод: всё. Надо работать с этими пятью документами. В прошлом такое уже бывало: приплывали, прилетали, поднимались из-под воды и сваливались с неба чьи-то письма, записки, страницы из дневников и прочее подобное, сразу несколько штук за короткий промежуток времени. И Джон Дарем давно уже знал: это не просто так. В этой корреспонденции содержится какое-то сообщение специально для «Морской птицы». И его требуется расшифровать.
Стандартных рецептов расшифровки таких ребусов, увы, не было, но определенный опыт имелся. Прежде всего следовало перевести все полученные послания на какой-то один язык. В данном случае долго думать не приходилось: первое письмо было написано на идиш, вторая записка — на английском, а все три последние послания — на русском.
Кстати, от российских берегов «Морскую птицу» в те дни отделяли всего лишь три моря: Эгейское, Мраморное и Черное. Итак, первые два документа перевели на русский. Ну а потом капитан уединился в каюте и долго колдовал над картами, рунами, рыбьими костями, навигационными приборами и черт его знает, над чем еще. И наконец, кажется, что-то нащупал.
— Сэм!
— Слушаю, сэр.
— Пригласи ко мне Павла. Или Ольгу. Лучше — обоих.
— Обоих нет на борту, сэр! Отбыли утром на катере, вернутся в воскресенье, когда мы зайдем в Афины.
— Черт, а кто тут еще может читать по-русски?
— Кок, сэр, — вспомнил матрос.
— Отлично! Давай его сюда!
— Здравствуйте, Джон. Звали?
— Добрый день, добрый день! Звал. Тут такое дело. Я насчет этих писем… Вроде как получается, что надо прочесть пятидесятое слово в каждом из писем, в порядке их поступления. Но я-то по-русски не читаю… Зато считать умею. Пятидесятые слова отсчитал и подчеркнул. Ну а вас прошу прочесть. Вот в этом порядке, как они лежат.
— Спросите… кока… про… французскую… книгу , — прочитал кок.
В 1986 году Артем был студентом Московского энергетического института. Учился, подобно большинству своих товарищей, сам не зная зачем. Впрочем, на такие темы никто и не задумывался. Все плыли по течению, стараясь, как говорится, расслабиться и получить удовольствие. Вопрос «зачем?» Артем задавал себе обычно раз в год, где-то в середине февраля. Позади осенний семестр с веселой жизнью в начале и нервотрепкой в конце, позади сессия с бессонными ночами, позади зимние студенческие каникулы, со всеми втекающими и вытекающими… И вот середина февраля. Сонное время. Второй семестр еще только начинается. Еще ничего не происходит. Тогда, в эти странные спокойные дни, в голову лезли пренеприятные мысли: «Зачем все это? Энергетический институт! Я что, интересуюсь вопросами энергетики? Это даже не смешно…» Но к счастью, проходил день, другой, события, приятные и неприятные, начинали закручиваться, и становилось уже не до бытовой философии.
В один из таких февральских дней Артем не пошел в институт. Подумаешь, три лекции! Можно и прогулять.
А под вечер ему позвонил Ренат, одногруппник, живший неподалеку.
— Привет. Ты чего в институте не был?
— Да так… Спать хотел.
— Ясно… Ну давай я к тебе зайду, дам лекции переписать.
— Гы! Смешно.
— Да ничего смешного. Знаешь, сколько народу сегодня отсутствовало?
— Сколько?
— Много. Лысый разозлился, сказал, кто в конце семестра конспект сегодняшней лекции по матану не предъявит, того он до экзамена не допустит.
— Ну спасибо. Ты завтра сам-то будешь? Я завтра у тебя возьму.
— Да сегодня же время есть… Давай я зайду, мне не трудно!
Голос у Рената был какой-то напряженный.
— Ну заходи.
Что-то тут было не так.
Явился Ренат. Прошел в комнату.
— Ты французского, случайно, не знаешь?
— Случайно не знаю.
— Слушай… У меня к тебе просьба. Можно, я у тебя на какое-то время одну книгу оставлю?
— Что за книга?
— Вот эта.
Можно, я у тебя на какое-то время одну книгу оставлю?
— Что за книга?
— Вот эта. — Ренат достал из сумки и положил на стол книжку небольшого формата в мягкой обложке розового цвета, с названием «Rosier». — У меня тут такая жопа сегодня произошла… К кэгэбэшнику вызывали. Насчет дяди.
Про этого дядю Артем уже слышал, и не раз. Дядя Рената был совершенно экзотическим персонажем. Он служил в торговом флоте, большую часть времени находился в плавании и в каких только краях не бывал. Два-три раза в году появлялся на несколько дней в Москве и снова исчезал. Но во время своих коротких визитов в столицу никогда не забывал навестить Рената. Ведь дядя был его единственным родственником. Когда Ренату было пятнадцать лет, его родители попали в аварию и погибли, и с тех пор он жил один.
Однажды Ренат подарил Артему на день рожденья такую вещь! Такую вещь! Лучшего подарка Артем в жизни не получал! Это была круглая наклейка с изображением Пола Маккартни и надписью «AKAI». Она была невыразимо прекрасна и божественно фирменна! Дрожащими руками Артем наклеил ее на «дипломат», с которым ходил в институт, и почувствовал себя в точности так же, как в наши дни себя чувствует русский человек, долгие годы ездивший на старой японской машине, вступая во владение новой немецкой. Происхождение наклейки было очевидно: дядя привез. Дядя, собственно, привез племяннику кассетную деку «AKAI», а наклейка эта была там в коробке. Ну, дека — это что говорить, вообще вещь космическая. Но подарить такую наклейку — это поступок настоящего друга! Ведь Ренат мог бы наклеить ее и на свой «дипломат». И был бы модным чуваком! А теперь Артем модный чувак. А то, что у Рената дома фирменная дека, — так об этом всем девчонкам, мимо которых проходишь, не расскажешь!