— Ну и пожалуйста, — Анна упрямо дернула плечом. — Если ты не хочешь верить… — Она лихо присвистнула, пустила свою Стар в галоп и с криком «догоняй!» ускакала в сторону фермы. И правда, пора было возвращаться.
* * *
Александр сидел в кресле и неспешно потягивал коньяк. Анна вертелась перед зеркалом. Приближался вечер, особых планов не было, но и в номере сидеть глупо. Правда, — тут Александр улыбнулся своим мыслям, — бывали у него в жизни ситуации, когда он с очередной дамой так и не выбирался из гостиницы. Поехал, помнится, однажды на лыжах покататься, до горы добрался только в последний день… Ну а что такого — ну хотят девушки отдохнуть от души. Обычное дело.
Но Анна была явно не настроена валяться в постели весь вечер напролет.
— Так, стильно, но демократично. — Она вертелась перед зеркалом в длинной зеленой юбке с какими-то явно вручную сделанными разводами и в песочного цвета узком, приталенном жакете. — Но ты знаешь, дорогой мой, у меня жутко болит попа!
— Да, мы нынче настрадались. И куда мы двинем сейчас, с задницами, отбитыми дикими лошадьми? Есть ли у нас план, мистер Фикс?
— Конечно есть, у нас всегда есть план! Строгий и определенный! Мы идем заблуждаться и случайно приключаться. Все, что произойдет сегодня, — чистейшая случайность. — Анна покивала своему отражению. Повертелась еще немного, показала зеркалу язык, скорчила рожицу, осталась довольной.
— Чистая случайность? Это ты называешь строгим планом?
— Конечно! Ведь какая-нибудь случайность обязательно приключится, так что наш план обречен на успех. Только я сначала бы поужинала. Пойдем к китайцам?
— А почему не попозже?
— Ты ничего не понимаешь в постановке случайностей.
Пойдем к китайцам?
— А почему не попозже?
— Ты ничего не понимаешь в постановке случайностей. Сначала в зале должны погасить свет. Как раз, пока мы ужинаем. — И Анна устремилась вон из номера.
* * *
Она совершенно не умела ходить под руку с мужчиной. Возможно, ей мешал слишком высокий рост, или просто не научили когда-то. Концепция спокойного хождения с кавалером ей была явно чужда. Правда, иногда она брала Александра за руку. Но редко, только когда задумывалась. Так она могла шагать недолго — минуту, даже меньше, — глядя по сторонам и словно отсутствуя. Но возвратившись из своих мыслей, она всегда взглядывала на Александра осторожно, словно извиняясь, и отпускала его руку.
Они брели в поисках случайных приключений в паутине узких мощенных булыжником улочек. Иногда проезжала карета, возницы кричали им, приглашали к романтической поездке.
— Поедем? — спросил Александр, когда с ними поравнялся довольно изящный шарабан, влекомый белой лошадкой.
— Не-а, не хочу, — Анна решительно покачала головой. — Это будет неправильное приключение…
Меж тем окончательно стемнело, зажглись редкие фонари. Отдельные окна засветились, как пещеры Аладдина. Александр шел, краем глаза отмечая: тут ужинают, здесь кто-то стоит у мольберта, а вот тут все залито мелькающим голубоватым светом. Видимо, смотрят телевизор.
— И в этом старом-старом городе смотрят телевизор. Правда же странно? — Анна словно ответила на его мысли.
В первом этаже дома с нацеленными куда-то вверх стрельчатыми окнами едва теплился небольшой свет. То ли настольная лампа, то ли торшер. Комната позади низкой решетки окна выглядела как затихший аквариум. Анна остановилась. Казалось, эту комнату только что покинул художник: в вазе лежали явно искусственные фрукты, небрежными драпировками свисали с огромного стола переливчатые ткани.
— Да-да, художник, — сказала Анна, — а вон и мольберт в углу. Странно, кажется, что он ушел сто лет назад. И в то же время словно только что отлучился. Ты чувствуешь?
Александр кивнул. Темная улочка, бледно освещенная комната, тишина… только далекое цоканье копыт. Действительно, здесь стояло безвременье. То ли вчера, то ли завтра… то ли сто лет назад…
На голос Анны из глубины комнаты вышла крупная собака. Овчарка или что-то похожее. Собака приблизилась к решетке и с интересом посмотрела на них. Лаять не стала, просто рассматривала. Видимо, для нее это тоже было неожиданное приключение.
— А жалко, что ты не веришь, что такое возможно, — сказала Анна, глядя на собаку. — Ну ты же писал когда-то рассказы, ты должен понимать, что правда часто выглядит совершенно неправдоподобно. Особенно по сравнению с изобилием лжей…
— Ты о чем? — Александр не сразу понял, что она обращается к нему, а не к собаке.
— Да про корабль-библиотеку, про что еще… — Анна махнула собаке на прощанье и неторопливо пошла вниз по улице.
Ну, если она так хочет поговорить про корабль, можно и про корабль.
— Ты знаешь, я как раз подумал. Что это очень неплохой образ. Представил себе шестигранные залы этого корабля.
— Откуда ты знаешь про залы? — Анна внимательно посмотрела на него, даже остановилась, но, поймав его недоуменный взгляд, пошла дальше. — А, поняла. Библиотека Борхеса.
— Можно ли считать собаку случайным приключением? — Александр решил подурачиться.
Борхес — не самая веселая тема, тем более про Борхеса она, похоже, и сама неплохо знает.
— В принципе, можно и собаку считать приключением. Но только в комплекте с покинутой комнатой. Но я думаю, мы можем найти что-нибудь поинтереснее. Мне кажется, нас что-то ждет у монастыря кармелиток. Помнишь, ту странную маленькую площадь, такую… — Анна смешно повела плечами, будто изображая что-то неуклюжее, — колючую, из одних углов? Бежим?