— Так ты просто ревнуешь? — Александр возликовал. Ревность его подружек — это то, что он понимал прекрасно. Это вам не корабли-призраки, летящие на крыльях людских желаний. — Милая, ну это все такая ерунда, ну прости!
— Ты о чем? — В ее глазах светилось искренне недоумение. — А… Ну, если тебе хочется так думать, давай считать, что я ревную. Так ты отвезешь меня?
— Если ты хочешь доиграть эту пьесу до конца… — начал было Александр.
— Тогда, пожалуйста, переложи пока большую сумку из моей машины в свою, а я пойду соберу всякие мелочи. — Анне явно не сиделось на месте.
«Так вот зачем она притащилась сюда с большой сумкой, — думал Александр, волоча груз к своему багажнику. — А я-то решил, что у нее там гора вечерних платьев… Значит, она с самого начала собиралась на этот чертов корабль. И ни слова не сказала. Или сказала? Впрочем, мы трепались все дни напролет, может, я что-то и упустил. Да, наверняка».
Неожиданно он понял, что не хочет оставаться один в этом отеле, где ему было, что отрицать, очень хорошо и спокойно рядом с Анной. Он пошел в номер, начал быстро бросать вещи в рюкзак.
— Ты тоже решил уехать? — Анна появилась из ванной с несессером в руках.
— Да, ну что мне здесь делать? Может, заеду в Монреаль, когда тебя отвезу. Так, кажется, все собрал.
— Нет, ты забыл свою мочалку в ванной, я ее там видела. Такая желтая.
— Да, спасибо, — в очередной раз Александр удивился ее наблюдательности. — А вот теперь уже все. Едем?
* * *
И все-таки он не мог побороть чувства обиды. Или раздражения. Он пытался объяснить себе, что это просто неудовольствие любого человека, планы которого ломаются. Но было и просто, тупо, по-детски обидно. Она не задумываясь променяла день с ним на возможность поскорее уплыть на этом дурацком корабле.
Он пытался быть справедливым, примерить ситуацию к себе. И понимал, что не раз поступал в жизни так же резко. Ему вспомнилась вдруг давняя-давняя история, как он собирался поехать отдыхать с очередной подружкой, и вдруг выяснилось, что женщина, которую он любил много лет, может провести с ним несколько дней. Она была замужем, прочно и навсегда. Или им обоим просто казалось, что навсегда. И вдруг — несколько дней с ней, любимой. И Александр не задумываясь сломал все планы. Интересно, что должна была чувствовать та, другая, брошенная? Александр никогда не думал об этом, да и подружка особо несчастной не выглядела. Наверное, не слишком была влюблена в Александра. А если бы была?
Александр потряс головой. Ну что за ерунда лезет в голову? Если бы да кабы… Он точно знал, что не любит Анну. Она нравилась ему — да, пожалуй, даже очень нравилась.
Но была чужой, как были чужими все женщины с тех пор, как он расстался с женой.
Анна выбежала из рентовочной конторы, плюхнулась на пассажирское сиденье, слишком сильно хлопнула дверью. Она, казалось, не замечала его обиды.
— Ну что, трогай? Нам на север по дороге сто тридцать восемь! На север по дороге сто тридцать восемь едем мы дружно в порт Септ-Айла, — она попыталась произнести последнюю фразу в рэповом ритме. — А что, может получиться замечательная песенка!
Александр не ответил, ткнул в кнопку аудиосистемы. Машина наполнилась голосом Маэстро. Некоторое время они ехали молча. Александр чувствовал, что Анна поглядывала на него, несколько раз вздыхала, словно хотела что-то сказать. Но он упорно смотрел только на дорогу и молчал. Маэстро пел.
Минут через двадцать молчания Анна неожиданно решительно остановила пение Маэстро. Как раз в том месте, где тот объяснял, что сухопутный шарманщик поет о море и на корабле эту песню поймут. Какая-то мысль почти смутила Александра. Но, видимо, не застав отклика, ушла в неизвестном направлении.
— Послушай, — Анна говорила бодрым голосом, как говорят с капризными больными. — Нам ехать целых два часа, и мне совершенно не хочется проделать этот путь, как на похоронах. Жизнь только начинается! Ну что с тобой?
— Ничего. — Александр упорно смотрел на дорогу. — Мне надо следить за движением.
— Ну следи… Просто мне показалось, что ты обиделся или рассердился. Постарайся меня понять, пожалуйста. Я вовсе не хочу тебя обидеть или оставить по себе плохую память. Честное слово!
— Если ты не хочешь меня обидеть, зачем ты все это делаешь? Словно хочешь показать мне, что я для тебя — ноль и вообще ничего не значу?
— Послушай, будь справедлив. Начнем с самого начала: я же для тебя ничего не значу, верно? — Анна говорила легко, без обиды, просто констатируя. — Ты хотел умеренно хорошо провести несколько дней, ведь так?
— Ну… так, — Александр пока не понимал, к чему она клонит.
— Если бы я не согласилась провести эти дни с тобой, ты бы провел их с кем-нибудь другим. В смысле, с другой, — Анна насмешливо указала на мобильник, валяющийся в подлокотнике кресла. — Ведь так?
— Не знаю. Может быть.
— Да не может быть, а точно! — Анна откровенно веселилась. — Я абсолютно случайный на твоем пути попутчик в поезде. Кстати, не самый противный. По крайней мере, не храплю и не пинаюсь.
— К чему ты это все говоришь?
— Да к тому, что ты же не будешь сердиться на попутчика в поезде, что он сошел не тогда, когда ты ожидал? Вот и ты на меня не сердись. Пойми, для меня это тоже все очень непросто. Думаешь, легко решиться и уйти на корабль? Это ведь в каком-то смысле схима.