— Что?!
— А что. — Юный повар пожал плечом, перехватил книгу половчее. — Люди подолгу в рейсе, мне сам капитан Бек объяснил, а на ходу по левому борту посмотришь — и видно родные края, прям вот как сейчас.
— Ты это… серьезно?
Перейра скорчил рожу. Магдала поняла, что уснет сейчас же, прямо сейчас же вот, тут, в коридоре, и уснет. Не было сил поверить, и не поверить нельзя было. Поэтому лучше всего — поспать, и немедленно!
И откуда-то — из стены она, что ли, вышла? — появилась Роза в кедах и в длинной футболке с надписью «Университет Боулинг-Грин, Чикаго». Она молча протянула руку и повлекла уснувшую наяву Магдалу сквозь палубы и переборки, сквозь дверь ее каюты. Роза, сказала Магдала, утопая в подушке и покрывале, Роза, по левому дом… а по правому что?
Роза нахмурилась, но ответила или нет — Магдала уже не могла вспомнить, уснула, и солнце взошло.
* * *
Посреди библиотечного хозяйства миссис О’Ши, взобравшись на стремянку, шуровала на верхней полке. Оттуда сыпались какие-то лепестки, засохшие стебли и пыль. Пыль, похоже, была вековая — плотная, не мохнатая.
— Добрый день, Магдала, — зычно крикнула хранительница. — Там на полу… осторожно!
Магдала запнулась, посмотрела под ноги.
— Тут книги.
— А я о чем! — Голос Розы раскатывался по небольшой каюте, словно из-под купола.
Магдала задрала голову — мало ли, тут ведь и не такое бывает, — но увидела, что потолок на месте и портреты ученых мужей — тоже. Белобрысая голова хранительницы не доставала даже до нижнего края рам.
— Ты не видишь там такую толстую книгу?
— Несколько их тут, — отвечала Магдала, невольно приложив руки ко рту рупором.
— Не кричи, пожалуйста, — строго сказала миссис О’Ши и чихнула так, что гул пошел. — Здесь просто акустика такая, в этом месте. Не кричи. Что это за книги, скажи, будь любезна.
Магдала присела и стала ворочать самые толстые из лежавших томов.
— «Курс общей и неорганической химии»…
— Нет, не то, отложи его направо, я потом поставлю.
— Сага… «Сага о Форсайтах». Не то?
— Не то. Вон та, самая толстая, это которая? Там, левее?
Левее лежал действительно очень толстый том. «Ад либитум», — прочла Магдала, буквы знакомые, а что это значит?
— Адлибитум какой-то!
— Эт кванутм сатис, — отвечала Роза сердито. — Он же «Книга вольных текстов». Вечно путается под рукой. Отодвинь его, пожалуйста, там больше ничего нет?
— Тут есть еще книга.
Эта была много тоньше других, с цветной обложкой. Белый парус с нарисованной на ней красным бородатой физиономией.
Не дождавшись ответа, Роза спустилась с лестницы.
Магдала читала. Хранительница прочистила горло.
— Так этого же не может быть, — пробормотала Магдала, ошалело взглядывая на Розу. — Тут написано, что он переплыл океан в лодке из камыша!
— Может, — сказала Роза, — еще как может. Возьми почитай, очень, очень хорошая книга… Но где же старый повар?
— Какой повар?
— Да был тут один. Средоточие чудес… А теперь не досчитываюсь. Раньше корабль его всегда на эту полку ставил, а теперь нету. Стар уже становится совсем, — понизив голос, заметила она, — мог и не вернуть. Ну ладно бы какие-нибудь детективы, их еще понапишут, а такие книги — штучный товар.
— Что, очень ценная?
— Всякая книга, которой в мире один-единственный экземпляр, ценна, — вздохнула Роза. Магдала округлила глаза. — Ладно, подавай-ка мне этих лежальцев, будем их на место ставить. — И она, заткнув за пояс джинсов тряпку, снова полезла на стремянку, и по библиотеке эхом разнеслось: «Давай!»
* * *
После ужина Магдала вызвалась помочь повару с мытьем посуды. Очень уж хотелось разузнать про книгу.
— Себас, — сказала Магдала, — а ты что делал по левому борту?
— На дом родной ходил посмотреть, а что же еще. Там и крышу нашу видно, и окно.
— А что у тебя за книга была?
— Ну… книга. Такая. С рецептами. Я же кок.
— Ты чего мнешься?
— А ты чего спрашиваешь? Любопытная очень!
Магдала поставила на сушилку сразу три чашки.
— Роза искала какую-то книгу сегодня. Кулинарную.
Перейра вскинул на Магдалу черные глазищи.
— Кто-то ее спрашивал?
— Никто не спрашивал. — Магдала нарочно говорила медленно, нарочно поджидала, пока с тарелки упадет последняя капля, прежде чем неторопливо протянуть руку и аккуратно вставить белый сияющий диск между алюминиевых проволочек сушилки. — Просто мы после Александрийской библиотеки наводили порядок, и одной книги не хватило.
Перейра покраснел и полез в кухонный шкафчик. Достал действительно огромную — и как только умудрился вытащить ее из-под носа у Розы да еще и ходить с нею по кораблю — книжищу и бухнул ее на стол, который только что сам вымыл и протер насухо.
— Руки вытри.
Магдала осушила ладони полотенцем и подошла к столу. На обложке была вытиснена золотая виноградная гроздь и три пальмовых листа.
— «Средоточие чудес», — изрек повар. — Или же книга рецептов со всего света господина Антония Бонинчи. Единственный экземпляр.
— Надо же, — сказала Магдала, бережно переворачивая выцветший титульный лист, — а у нас в Гарбе тоже синьор Бонинчи живет. Только не Антоний.
— Так Антоний же помер бог знает когда. — Себастьян перекрестился и оглянулся через плечо. — Этой книге лет… я даже не знаю сколько.