— Мэрион?
— Мммм?
— Я говорю, какие у тебя планы?
— У меня два интервью завтра.
— Уже? Ты ж только сегодня приехала?
— Я подавала удаленно. И предварительное тестирование прошла у них на сайте.
— А после интервью?
— А что?
— Может быть, сходим вечером поужинать?
— Мам, я не ем после шести вечера. Все, спокойной ночи. До завтра.
Мэрион вышла из офиса, повела носом, почуяв запах кофе и плюшек из ближайшего «Старбакса». Она перешла дорогу и упала в единственное кресло, справа от входа, рядом с камином. Надо же, везучее кресло до сих пор тут. В десятом классе они ходили сюда пить дурацкий дорогой мокка-карамель, и пришедший первым садился в кресло, остальным доставались жесткие деревянные стулья. Поэтому полдороги они бежали наперегонки и вваливались в кафе потные и шумные, и бариста, его звали Франсуа, кажется… нет, Жак, очень длинный и тонкий педик с красивым лицом… Жак укоризненно качал головой и грозился вызвать полицию, а когда подходила их очередь, всегда варил Мартину бесплатный кофе и подмигивал. Мартин краснел и обнимал ее, Мэрион, покрепче, чтобы остальные не подумали чего.
Два интервью в день — это перебор, зря записалась на оба, вздохнула Мэрион, этак свихнуться можно. Но оба места были неплохими. И кажется, она и там, и там понравилась. Хотя черт их знает, Мэрион никогда не могла угадать, что они думают, эти люди. Даже книжку как-то читала про язык тела. Без толку, все равно непонятно. И признаться, не очень интересно. Заказать что ли мокка-карамель?
— Я первый, — глупо улыбаясь, выпалил небритый, слегка потасканный юноша в дурацком желтом кожаном плаще. — Я первый, сумку оставлять нельзя, это мошенничество!
Мэрион молча перевела взгляд с опушенных светлой щетиной розовых губ придурка на собственную сумку, валяющуюся на соседнем стуле. Потом обратно. И еще раз.
— Мартин?
— Ты выглядишь потрясающе.
— Ты занял мое кресло.
— Ни фига, я был первым. Оставлять сумку нечестно.
— А кидать чужие вещи честно?
— Нет, — покладисто согласился Мартин, — тоже нечестно. Так что мы оба жулики, но я подвинусь, и мы оба поместимся. Не такая уж ты и толстая. Все, молчу, молчу.
Мэрион пихнула его бедром, втиснулась в кресло, почувствовала Мартинову руку у себя на спине и поймала себя на том, что ей совершенно не хочется спрашивать у Мартина, где он, собственно, пропадал эти пять лет. Но для порядка все-таки спросила:
— Почему ты не писал?
— Ну, ты же тоже не писала…
— Я думала, тебе больше не хочется…
— Ну вот, и я так думал, — честно ответил Мартин. — А сюда зашел и вижу: хочется. Пойдем, я тебе покажу очень странный клен. Прикинь, он наполовину в тени растет, а наполовину на солнце. Пигменты накапливаются по-разному, летом не видно, а осенью он ровно наполовину красный, а наполовину желтый. Как по линейке.
— Пошли смотреть на клен.
— Пошли смотреть на клен. — Мэрион решительно закинула сумку на плечо.
— А кофе?
— Кофе возьмем с собой.
Через неделю она переехала к Мартину, а еще через неделю вышла на работу. Приличная позиция, известная контора, очень хорошая страховка, пенсионный план. Жизнь складывалась настолько удачно, что она иногда целый день забывала взглянуть на себя в зеркало. Роман был заброшен, сексуальные предпочтения героини потеряли остроту, уступив место более насущным вопросам. Мама почему-то не хотела знакомиться с Мартином.
— Мэри, детка, ну зачем нам знакомиться?
— Мам, я с ним живу! Тебе что, не интересно, с кем я живу?
— Очень, очень интересно, но знакомиться-то зачем?
Мэрион хотела возразить, что она с ним живет, но вспомнила, что она это уже говорила. Цикл, подумала она, дурная бесконечность, тупик. Этак мы ни до чего не договоримся.
А ей ужасно, ужасно хотелось похвастаться Мартином. Разумеется, она продемонстрировала его коллегам, разумеется, они ходили в рестораны, она даже купила абонемент в филармонию и дважды выгуляла Мартина в костюме, новое платье без лямочек, блузку с вот таким воротником, шелковую шаль и серьги с настоящими бриллиантами, которые он подарил ей на помолвку. Да-да, помолвку! Дизайнерские серьги от Керна, сетка из золотого дождя. «Правда, похоже на рыболовные снасти? — криво улыбаясь, заметил он, доставая их из коробочки. — Я подумал, тебе должно понравиться, ты любишь все дурацкое. Кстати, выходи за меня замуж».
Знакомство с родителями стало неизбежным. Они решили провернуть все в один день, на обед пригласить родителей Мартина, а ужинать пойти к маме Мэрион, все равно она приходит домой поздно. Будущие родственники Мэрион понравились. За обедом мама Мартина осведомилась, благополучно ли они доехали (из Квинса в Манхэттен), папа спросил, какое вино она предпочитает (сухое или портвейн). На этом разговор иссяк. Мэрион и Мартин доели ризотто, допили вино, тепло распрощались и с чувством честно выполненного долга уехали.
— У тебя изумительные родители, — сказала Мэрион. — Такие спокойные люди!
— Ты им тоже очень понравилась, — ответил Мартин.
— А чего ты хихикаешь?
— Я? Я серьезен как прокурор, — ответил Мартин и хрюкнул. — Позвони своей матушке и скажи, что мы приедем. А лучше, что ты приедешь, а про меня ничего не говори, а то она еще сбежит.