Сандра посмотрела на меня, как на придурковатого младшего брата, разве что по голове не погладила, и тяжело вздохнула.
— Это ты многого еще не знаешь, — наконец сообщила она. — Надо будет поговорить, только без свидетелей.
— А я? — осведомился Джонсон. — Мне-то можно?
— Тебе можно. Ты в теме.
Тем временем Ясичка вернулась со стопкой книжек, присела рядом со мной на планширь и прижалась к моему плечу. Ее рука незаметно оплелась вокруг моей, и Сандра улыбнулась одним уголком рта. Разница между мной и моей девушкой настолько обеспокоила меня, что я был даже рад, когда мы распрощались и она ушла праздновать на свой корабль. Нам, впрочем, не удалось сразу перейти к интересующему меня разговору, потому что наконец настала ночь и стол в кают-компании нас уже ожидал.
Проходя мимо Лири, Сандра похлопала его по плечу и сказала:
— Не обижайся на девчонку, парень, ты же знаешь.
— Да, мэм, — уныло кивнул Лири, — зеленая еще, что делать.
Боюсь, вся рождественская трапеза прошла мимо меня — я ее не осознал. Где-то передо мной на столе блистала серебряная посуда, заполненная вкуснейшей едой, мне даже сунули в руку оловянный рельефный бокальчик, налили туда чего-то жидкого, что пришлось пить, но что это было, я не заметил, только машинально зажевал это ломтиком какой-то ветчины.
Думал о Яське, о том, как выглядят рядом Яська и Сандра, о том, что же, черт побери, моя боевая подруга имела в виду.
В последнее время у меня зрела мысль переманить девочку на наш корабль. Мне в парусных маневрах постоянно не хватало ровно одного матроса, а Яся так любит натуральные веревки и живое дерево. Ну и что и говорить, мне было бы приятно постоянно видеть ее на своей вахте. Потому-то я и не переходил к действию: как сохранишь субординацию, когда ты с матросом… вот именно.
В пиршестве наступила естественная пауза, и Сандра, поднявшись из-за стола, потянула за собой нас с Джонсоном. Мы поднялись на палубу. На юте компания ночных матросов пела хором что-то древнее, передавая друг другу бутыль, по виду — совершенно пустую.
— Как это они пьют? — рассеянно спросил я у Сандры. — И что?..
— Ты Бигля читал? Единорога?
— Ну да.
— Ну вот. Это как бы не вино, а идея вина. Как раз то, что им нужно.
— А как с идеей еды? Или курева? — заинтересовался я.
— Вот чего не знаю — того не знаю. Никогда не видела, чтобы кто-то из них ел или курил.
— Так что? — спросил я, когда мы привычно обосновались на баке. — Почему Яся не видит ночных матросов?
— Ты знаешь, почему мы все можем здесь работать? — спросила Сандра с каким-то подтекстом, который я не прочел.
— Ну… Потому что мы умеем работать с парусами, любим читать. И все такое, — неуверенно ответил я.
— Это все глупости, — отрезала она. — С парусами мы и на прежних кораблях работали. Однако оказались здесь. Сказать почему?
— Скажи.
— Хорошо, что мы уже напились, а то бы я не смогла. У каждого из нас есть позади какая-то потеря. Из тех, с которой теряешь часть души. Правда?
Я похолодел. Ну что и говорить, было дело, еще в детстве.
— У меня брат был, кроме сестры, — сказал я не своим голосом, — погодок. Мы дружили. Он под трамвай попал, и я это видел.
Сандра посмотрела на Джонсона, явно пытаясь оттянуть собственное признание. Джонсон пожал плечами:
— Да я и со счета сбился.
Сандра тяжело вздохнула, сжала кулаки, уставилась носом в палубу и сказала глухо:
— У меня дочь была. Ну и… В общем, детей у меня больше не будет. Зато я, даст бог, на капитана выучусь, — резко закончила она половинчатое признание и разрубила воздух ладонью. — Все, с признаниями покончено, переходим к делу. Призраков может видеть только тот, кто или потерял кого-то, кто дороже жизни, или сам однажды чуть не умер. А Яна не может, потому что все у нее, слава богу, было пока хорошо. Гуляй с ней, приглашай в гости днем, а вот ночью лучше не надо.
— Ну вот, — вздохнул я, — а я-то только хотел тебя спросить, нельзя ли мне ее у бразильцев сманить. В моей вахте как раз матроса не хватает.
— И не думай, — криво улыбнулась Сандра. — Она и капитана не увидит, кто ее будет нанимать? Я? Это невежливо как-то.
Я застыл. Я вдруг вспомнил тот, летний, подслушанный разговор:
— Вот! Вот о чем она говорила!
— Кто?
— Доктор Эмма. Ну слышимость у нас внизу хорошая, — пожал я плечами, — что-то вроде «у каждого из ребят за плечами какая-то смерть».
Я вдруг вспомнил тот, летний, подслушанный разговор:
— Вот! Вот о чем она говорила!
— Кто?
— Доктор Эмма. Ну слышимость у нас внизу хорошая, — пожал я плечами, — что-то вроде «у каждого из ребят за плечами какая-то смерть». Я не понял, я думал, она о ночных, а оказывается, о нас.
Сандра кивнула.
— Только… Погоди. Как-то просто. Слишком однозначно, — засомневался было я. — Ну пишут, что волшебники видят призраков. Да, я понимаю, «волшебники» звучит страшно несерьезно, но, предположим, есть люди, которые от рождения способны видеть такое, без всяких там стрессов. Разве нет?
Сандра пожала плечами:
— Бывают люди, которые с рождения знакомы со смертью. А бывают такие, что нет. А в нашем деле только это и важно. Да не спадай ты так с лица, на свете существует еще целая куча других дел, в которых это неважно абсолютно.