Я не успела рассмотреть говорившего, я даже не успела ничего подумать, ноги сами понесли меня обратно в город. Сердце под ребрами билось сумасшедшей птицей, и впереди меня летел мой голос, перекрикивая ветер:
— Корабль! Корабль!..
Отец подхватил меня у самой калитки:
— Тише, тише, девочка, мы уже знаем.
И все в доме вдруг засуетились, забегали, стали собирать вещи, мама улыбалась и утирала слезы, отец говорил какие-то напутствия, тетушки по очереди трепали меня по щеке и целовали в макушку. Никто никому ничего не объяснял, словно все было продумано заранее.
На ступеньках я остановилась, обернулась. В какой-то момент у меня закружилась голова, и ком подступил к горлу от волнения:
— А если я не найду дорогу к морю?
— Теперь ты всегда найдешь дорогу, — сказала бабушка Битэ. Она обняла меня и добавила шепотом: — Пригляди там за Ёвином, он за своим чтением вечно забывает пообедать…
Этезии (от греч.
etesios) — умеренные северо-западные ветра, известные еще древним мореходам. Дуют до сорока дней подряд в период с середины мая до середины октября при ясном небе, когда наблюдается вечерний восход звезды Сириус в созвездии Псов.
Кэти Тренд
Прекрасная дама капитана Дарема
Из ледового плена мы выбрались с потерями.
Нет, никто не перешел из дневной команды в ночную, но вельбота мы лишились. Да еще четверо матросов искупались в ледяной воде и жестоко простудились, когда эта хвостатая белая тварь вышвырнула несчастную лодку на лед. «Писатели, дюжина дюжин чертей, — бормотал себе под нос капитан, стараясь успеть вывести «Морскую птицу» на чистую воду за краткую весеннюю ночь полярного моря. — Фантазеры. Все, что написано после восемнадцатого века, читать невозможно! Мастер слова, черт его дери».
Капитан не рассчитывал на слушателей, но я совершенно случайно задержался в штурманской рубке и понял, что имеет он в виду, очевидно, Германа Мелвилла. Я ушел спать и не видел, как капитан пробивал форштевнем узкую перемычку льда на выходе из пролива. А то ведь капитан мог так дойти в своих проклятиях и до моего любимца Фарли Моуэта, а это мне удовольствия не доставило бы.
Утро застало нас пришвартованными у шаткого деревянного причала в совершенно незнакомом мне городке.
— Это Иглулик, — просветила меня Сандра, прохаживавшаяся по причалу. — Иди-ка сюда, посмотри, что ночные натворили. Только ты лучше сядь. Или знаешь что — лучше сразу ложись.
Когда я увидел скулы «Морской птицы», я пожалел, что не лег, потому что ноги подкосились. Форштевень был стерт наполовину, медная обшивка свисала клочьями, из-под нее выбивалась растрепанная деревянная борода.
— Боже, — пробормотал я, — и что с этим делать?
— Расслабимся, — предположила Сандра. — Капитан что-нибудь придумает. Вот с вельботом хуже, нам будет его не хватать. И черт нас дернул везти этим ребятам книжки. Они, в конце концов, там не просто так сидят, они там двести лет уже во льдах затерты, мы могли бы и сообразить, что, где пропал один корабль, и другой влипнет за милую душу. Их же там великие люди искали, не чета нам… Ладно, идем завтракать, потом капитан зовет всех к себе на что-то вроде совещания.
— Леди и джентльмены, — сказал капитан, когда в его темной каюте собрались мы трое, боцман, старший механик и новый человек на борту — казначей. — С вельботом надо что-то делать. Обшивку мы отремонтируем здесь. С тех пор как тут перезимовали «Фьюри» и «Гекла», здесь хорошая ремонтная верфь. Сандра, с верфью договариваться вам. Кроме того, нужно выправить винт, на той же верфи это сделают. Александр, это в вашей обязанности.
Старший механик коротко поклонился.
— Но вельбот здесь построить не могут, — закончил капитан. — Нам ведь нужен дубовый, а сюда дуб слишком далеко везти. Йозеф! — неожиданно и резко обратился он ко мне. — Вы помните русский язык?
Я растерялся. Ну да, учил в школе, так сколько лет назад это было.
— Вспоминайте, — приказал Дарем. — Почитайте что-нибудь по-русски. Толстого, там, или Набокова. Или хотя бы Конецкого, пригодится. Мы идем в Петербург, на ту верфь, где была построена «Морская птица».
За столом воцарилось гробовое молчание, мы переглядывались. Никто из дневной команды не предполагал, что «Морская птица» вообще была когда-то построена.
Я судорожно вспоминал «Легенду о летучем голландце» и «Морские катастрофы»: кажется, там были две разные версии о судьбе «Морской птицы», и ни одна из них не сочеталась с постройкой в Петербурге.
— Ну что вы переглядываетесь? — осведомился капитан. — Любой корабль где-нибудь да построен. Или вы думаете, это призрак моего первого корабля? И как бы вы на нем служили — живьем-то?.. Ну ладно, — смягчился он, — признаюсь, для меня самого в свое время это стало открытием. Я, как вы знаете, принял корабль готовым и долгое время принимал за плод моей фантазии. Оказалось, нет. Эта верфь существует, она в России, в Петербурге, и работает по сей день. Нам там смогут построить подходящий вельбот из неплохого дуба.
— Капитан, — робко подала голос Сандра, — я читала, что в Петербург очень сложный заход, залив там мелкий, почти не судоходный…
— Глупости, — отрезал капитан. — Даже и в мое время хороший фарватер был, а уж сейчас-то… Возьмем лоцмана, конечно, из местных. Да и карты вашего времени, насколько я понимаю, достаточно подробны. Не паникуйте, заход в Стокгольм гораздо неприятнее, а ведь там лайнеры ходят, и никто не дрожит. И кстати, у вас будет время собраться с духом, стоять нам здесь не менее двух недель.