— Тысяча? — Магдала съехидничала, Перейра засопел от злости. Вечно она со своим: «А у нас в Гарбе тоже…» — прямо как будто с пупа Земли родом.
Книга раскрылась. Она оказалась рукописной. От нее пахло корицей и сушеными апельсиновыми корками.
— Этот Бонинчи, — сказал юный повар, — был пират. И знаменитый обжора. Он, говорят, мог пленного отпустить за какой-нибудь новый рецепт просто так, без выкупа. А если ему рецептом не угодить — мог и того… с борта долой.
Магдала завороженно листала фолиант. Рецепты были разноязыкие: она узнавала испанский, итальянский, английский… а это, наверное, французский, а это вообще не пойми какой язык, и буквы угловатые. «Цесарки фараонские», «Бедро газели в соусе из кураги», «Тройной пирог с дарами моря», «Печенье «Звезда пустыни»»…
— И вот это ты читаешь?
— Я же повар.
Магдала хотела сказать, что едва ли он сможет на корабле приготовить «Звезду пустыни», для которой только перечень продуктов занимал полстраницы убористого письма, но тут она еще кое-что заметила.
— А это что такое?
Из книги высунулась странная штука: лист тонкого картона, а в нем кое-где прорезаны небольшие окошки.
— Дай сюда! — Перейра изменился в лице. — Дай сюда!!!
— Глупый ты, Себас, — сказала Магдала. — Думаешь, я совсем дурочка деревенская? Такие пластинки у нас в школе показывают, ими контрабандисты пользовались, чтобы записки шифровать. Прикладываешь вот так к бумаге, раз, раз, буковки написал, потом перевернуть и опять писать, получается с виду какая-то абракадабра, а на самом деле, чтобы прочитать, надо такую же решетку иметь. У нас про это каждый ребенок знает. Ты что, контрабанду везешь в картошке?
— Ученая какая, — прошипел Перейра. — Отдай.
— Нет. Не отдам, пока не расскажешь, что и как.
— Отдай.
— Нет. Не отдам, пока не расскажешь, что и как. Ты у Розы книгу украл. Воришка!
— А ты дурища! — Себас хотел вырвать у нее карточку, но Магдала увернулась и заняла удобную позицию за буфетом.
— Повар Себастьян Перейра, — строго сказала девушка, — не вздумай швырять в меня той чашкой, которую ты держишь. У меня тут запас посуды гораздо больше, а если мы станем ее бить, придет синьор Микаллеф и надерет твои поварские уши. Это самое меньшее, я думаю. Лучше расскажи. Там, наверное, без клада не обошлось?
Себастьян дико повращал глазами, но чашку поставил.
— Ну да, а что?
— Так это же сразу ясно.
— Все тебе сразу ясно.
— А как же. На, держи свою читалку. Что, уже узнал, где он спрятан?
Себас покачал головой.
— Очень сложно. Мой прапрапра… в общем, был такой дом Игнасио Лурдеш, он плавал с этим Бонинчи, оставил записки. Там только сказано, что место и указания, как туда добраться, зашифрованы в этой книге, а книга в одном экземпляре, ну и еще кое-что. Но где именно, на какой странице — не знаю. А это же каторжный труд — каждую страницу проверить… я как сяду читать — все, не могу, прикидываю: вот это бы попробовать приготовить, и вот это… иногда забываю, что клад ищу.
Магдала вышла из-за буфета.
— Эх ты, охотник за сокровищами. Думаешь, найдешь?
— Найду, если всякие девчонки не будут мешать.
— Мне до кладов дела нету. А вот книгу ты бы Розе вернул, а? У тебя тут плита, вода, уксус, жир, а она в единственном экземпляре. Читал бы потихоньку в библиотеке, может быть, Роза даже тебе помогла бы.
— Нет, — твердо сказал Перейра. — А если ты растрезвонишь, я тебя…
— Ага, отравлю смертельным ядом, — закончила Магдала. — Ты еще чем мне пригрози, на корабле-то. Тебя самого капитан Бек с борта спустит на полном ходу. А Розе я ничего не скажу, у нее глаз вроде радара, сама догадается.
— Ну, догадается, и ладно, — проворчал Перейра. — Некогда мне в библиотеку ходить, ты понимаешь? Я ж не как некоторые, мне три раза в день горячую пищу надо…
Наверху пробило шесть склянок.
— Черт! — вскричал Себас. — Вот видишь, а сейчас еще и вахту кормить!
И он заскакал по камбузу. Книгу пихнул в ящик с пряностями, туда же — и читальную пластину. Словно сами собой вынырнули из холодильника сыр и масло. Запахло свежим хлебом. Зажужжала и взвыла кофеварка. С минуту только этот звук и стук ножа были слышны, потом в углу замигала красная лампочка, и телефон принялся сигналить, как безумный.
— Да иду, иду! — рявкнул Себас, швырнул на поднос стопку бутербродов, две чашки кофе и мелькнул в двери задниками кроссовок.
Стало тихо, лишь молоко шкворчало в кофейной машине. Магдала сделала себе бутерброд с говяжьим рулетом и вытащила снова на свет божий сочинение земляка-пирата. Впрочем, вряд ли почерк принадлежал синьору Антонию — такой ровный, одинаковый от страницы к странице. Списки, указания, буквицы, виньетки… иногда внизу страницы — какие-то совсем уж редкие блюда, видимо. Магдала прочитала: «Кое-как надетый» — и засмеялась, вот это название для еды, «Кое-как», но это оказался всего лишь премудрый совет о поварском колпаке, мол, не стоит его надевать как попало.
Пират со знанием дела распространялся также насчет заточки ножей, омовения рук и очистки вертелов и поддонов от жира при помощи свежей буковой золы. Адский труд, конечно, искать записку о кладе в таком томе, да еще неизвестно, где именно. И пластина ведь не в страницу размером, надо знать, куда прикладывать. Ничего у бедного Себаса не выйдет, тут и компьютер, что в библиотеке стоит, не помог бы.
Щелкнул замок. Увидев Магдалу с шифровальной пластинкой за книгой, повар чуть ли не зарычал.