— Там, — сказала Магдала, уронила свиток в ящик и повела детей к столу Розы.
Противный старикашка, слава богу, уже не вился там. Шурша и поскрипывая костями, он увлеченно читал какой-то свиток, примостившись за высокой стойкой. Таких пюпитров с подставками и подставочками было еще три.
— Здравствуйте, дети, — сказала миссис О’Ши. — Вы хотите читать?
— Да, да, угу, — отвечали дети. — Хотим… надо…
— А я буду рисовать, — тихо и как-то очень упрямо добавила девочка с карандашами. — Мне нужны гербарии.
— Они ищут какого-то Птолемея, — сказала Магдала и посмотрела в спину старикашке.
Роза покачала головой — мол, нет, это не он.
— Кому из вас нужен Птолемей, и который из них?
— Мне, — отвечал мальчишка с незакрывающимся ртом. — Мне нужен Сотер. Который про Александра книгу написал.
— За Сотером придется прийти послезавтра, — отвечала Роза, — сегодня у меня только Клавдий.
— Не, — сказал пацан, — Клавдий — это не то. Спасибо, мэм, я приду послезавтра.
Поклонился, прижав ладошку ко лбу, и рыбкой скользнул к выходу.
Второму юному читателю понадобился какой-то Каллимах, ему Роза велела подождать, покуда они найдут гербарии для девочки по имени Селена.
Магдала, покорная мановению Розиного пальца, пошла за нею вдоль ящиков.
— Гербарии — это просто, — сказала миссис О’Ши. — Они не свернутые, а сшитые, как обычные книги.
— А… а где наши книги?
— Ну, где-то здесь, — ответила Роза, обводя помещение локтем, поскольку руки были заняты разбором папирусных богатств. — Где-то тоже здесь, как ты понимаешь…
— Я не понимаю, — сказала Магдала почти жалобно, вытаскивая огромный плоский альбом.
— Где-то тоже здесь, как ты понимаешь…
— Я не понимаю, — сказала Магдала почти жалобно, вытаскивая огромный плоский альбом. — Ничего я не понимаю. Это что — ТА библиотека?
— Это — точно Каллимах, философские и чувственные поэмы и эпиграммы. Пойди и осчастливь того мальца. Интересно, зачем ему Каллимах, он же совершенно не годится детям до шестнадцати, а другого в списках нет.
— Зачем тебе эта книга? — строго спросила Магдала у школьника. Тот изо всех сил старался взгромоздить сокровище на пюпитр. — Эти философы ругались как сапожники. Так миссис О’Ши говорит.
Мальчишка посмотрел на Магдалу:
— Мисс, я буду делать политику этой страны, когда вырасту. Надо учиться уже сейчас.
— Ругаться как сапожник?!
— Уничтожать противника словом, — отрезал он. И, взобравшись на приступку, углубился в чтение.
Тут Роза принесла-таки три гербария, и они с Магдалой вдвоем помогли Селене устроиться на рабочем месте. Потом хранительница внимательно осмотрела притаившуюся библиотеку и позвала Магдалу в подсобку — пить чай.
В подсобке, слава богу, не пришлось добывать огня кресалом, электричество никуда не делось. Хотя на кресле лежала толстая стопа пергаментных «тетрад».
— «Эфиопика», — сказала Роза, прибирая книгу. — Старинный любовный роман про пиратов. С приключениями. Третий век от Рождества Христова.
— А… вы разве понимаете? Я вот ни слова…
— Это греческий. Я когда-то учила. Давно это было. Но кое-что разбираю, конечно. И потом, я его уже читала по-английски. Так что не бог весть какое напряжение уму. Да ты не смотри на меня так, девочка моя. Ну что с тобой такое? Испугалась?
— Угу.
— Это все делает сам корабль. — Роза налила чаю для Магдалы. Чашки тоже остались прежние, английские. — Кое-что он умеет, наш старый вояка. Не только по ночам кряхтеть.
— Я не слышала, чтобы он кряхтел по ночам. — Магдала обожглась чаем, охнула. — И… как это? Разве вообще можно такое?
Роза пожала плечами.
— Ну, собственно, восстановить часть книг Александрийской библиотеки не слишком сложно. Это, в общем, в пределах возможностей современной вычислительной науки. Книг в мире великое множество, и многие авторы цитируют старые книги, ссылаются на них, а те — на другие, еще более ранние, а те — на совсем древние. Арабы называют это «иснад», возведение к источнику. Вот тут происходит нечто подобное. Из ста тысяч томов корабельной библиотеки получаются какие-нибудь несколько сотен тех томов. Я не делала точной переписи, но каждый раз они немного разные, думается.
— Каждый раз? Так вы это уже… уже видели?
— И даже привыкла, моя милая, даже привыкла. Кроме того, наш дорогой корабль хитрит, и большая часть книг тут, конечно, вовсе не уникальная. Ну, я хотела сказать, — тут Роза понизила голос, — не те, которые были совсем уж безвозвратно утрачены, понимаешь?
Магдала обреченно кивнула — мол, и понимаю, и не понимаю, чего уж тут… Чай показался ей сонным зельем, до того разом отяжелели голова, руки и ноги. Миссис О’Ши между тем допила свой и выглянула в библиотеку.
— Дети занимаются, — объявила она, вернувшись, — а месье Шануару придется налить чаю, иначе он совсем рассохнется.
— Дети занимаются, — объявила она, вернувшись, — а месье Шануару придется налить чаю, иначе он совсем рассохнется.
— Он такой…
— Очень старый, — примирительно сказала Роза, доставая из тумбочки еще одну чашку. — Думаю, ему лет сто. Каждый раз он приходит и читает одну и ту же книгу.
— Какую?
— Диодора Косского, «О животном мире отдаленных провинций». Это, девочка моя, один из самых нелепых бестиариев, который когда-либо пылился на полках книгохранилищ… Посиди здесь, пожалуйста, я скоро вернусь.