— Это так, — шепнул Соллий. Ему трудно было шевелить губами.
— Теперь же, когда и сам ты утратил многое из имевшегося у тебя, а скоро утратишь и последнее — свою жизнь! — слова твои тоже сбросили жирок и изрядно похудели. Теперь они, пожалуй, сумеют войти в мои уши. Говори! Каковы они, твои замечательные Боги?
Соллий молчал. По его щекам катились слезы.
— Скажи мне! — не выдержал он наконец. — Скажи мне, Арих, почему венуты сперва признали моих Богов, а потом отреклись от них?
— А, ты наконец-то задался таким вопросом! — язвительно отозвался Арих. — Поздравляю. Ты становишься умнее. Жаль, что умом своим будешь пользоваться недолго. Венуты отрежут тебе голову!
— Пусть… Но ответь мне, ответь, — почему?
— Они приняли твоих Богов, потому что мы, степняки, считаем: чем больше у племени благосклонных к нему Богов, тем лучше. Они считают, что Богов должно быть много, очень много. Их сбило с толку запрещение делать идолов твоим Богам. Они недоумевали: как же заклинать их, как призывать их в случае беды? Ведь если нет идола — то куда вселится Бог, когда его призовут люди? И какие жертвы им надлежит приносить? Жертвы, о которых говорил ты, — жертвы любовью… — Арих расхохотался.
— Ты глуп, Соллий! Таких жертв не бывает. Жертва — это бык, коза, масло, цветы… А любовь? Как ее убьешь? Как выпустишь ей кровь? Как сожжешь ее на жертвенном огне? Как Бог поглотит такую жертву? Смешно!
Соллий чувствовал, как его начинает трясти мелкой дрожью. Самонадеянный глупец! Он ничего не понял о нраве того народа, среди которого взялся проповедовать.
А Арих между тем безжалостно продолжал:
— Поэтому я сразу счел твою веру глупостью. Венуты же приняли твоих Богов в семью своих прежних Богов. Они никогда не отрекутся от духов, которым поклонялись исстари. Ты же потребовал, чтобы не было у венутов никаких иных Богов, кроме твоих собственных. Это — преступление! Ты погубил одного из их шаманов, вмешавшись в камлание. — Арих коротко, зло хмыкнул, точно шакал взлаял. — По мне так, сгинули бы они все! Ты умрешь за свой поступок. Боги не придут спасти тебя, Соллий. Прости их!
— Я был глуп, слеп, глух… — сказал Соллий. — Благодарю тебя, Арих. Ты мудрее меня в тысячи раз.
— Это потому, что я был хааном, — просто отозвался Арих. — Да пребудут с тобой духи моего рода, Соллий! Больше я ничем не могу тебе помочь.
***
Но Арих ошибался. Ошибался он и в том, что Соллию предстояло умереть в тот же день, и в том, что теперь, после совершенных ошибок, Соллий не сможет больше провозглашать истинность своей веры в Богов-Близнецов.
Венуты оставили Соллия жить еще на несколько дней. Они хотели приурочить его смерть ко дню новолуния. Это были черные дни и мрачные ночи, когда Богиня Канна теряла своего ребенка.
Сказку о Канне (так некоторые степные народы называли Богиню Кан) рассказывала Ариху и Алахе их мать. Это было давным-давно, огромную жизнь назад…
Жила-была Богиня Канна, которая любила купаться в реке. Она часто ходила на эту реку одна-одинешенька, сбрасывала с себя одежду и бросалась в воду, где плавала, резвилась, ныряла, брызгалась водой и смотрела, как вспыхивают в каплях разноцветные огоньки.
Мать часто говорила Канне, чтобы та остерегалась и не ходила купаться одна, но юная Богиня не слушалась старой матери. Ей не нужны были сопровождающие с их постоянными советами и окриками.
Но однажды случилось то, чего так опасалась мать. Прекрасный юноша-воин подсмотрел, как купается Канна в реке, подстерег ее на берегу и овладел ею. От этого союза Канна понесла и спустя некоторое время родила луну.
Мать была опечалена позором, который постиг ее дочь. Она схватила луну и швырнула ее на небо. С тех пор луна так печально смотрит с небосклона на землю — она высматривает там, в темноте, свою мать, Богиню Канну…
Но это еще не конец сказке! Канна так тосковала по своему ребенку, по белой и круглой луне, что в один прекрасный день снова понесла во чреве. Никто не знает, как это случилось. Она все время находилась в своем шатре, под неусыпной стражей. Прекрасный юноша-воин не мог проникнуть к ней. Канна понесла сама, без юноши. И спустя некоторое время снова родила луну. Но, поскольку она зачала этот плод без участия юноши, то луна родилась ущербная…
Поэтому так печальны и бесплодны дни ущербной луны, верят в Степи.
Верят в это и венуты. В безлунные ночи, когда луна умирает окончательно, они приносят своим духам в жертву масло и мясо молодых бычков. Это помогает луне возродиться.
Нынешними же темными днями они желали накормить луну человеческой плотью.
Соллий ждал смерти. Солнце сушило его воспаленные губы. Один глаз заплыл и почти ничего не видел.
Это помогает луне возродиться.
Нынешними же темными днями они желали накормить луну человеческой плотью.
Соллий ждал смерти. Солнце сушило его воспаленные губы. Один глаз заплыл и почти ничего не видел. Арих еще два раза приносил ему поесть и несколько раз поил тепловатой водой из плошки.
Дети венутов нашли себе новое развлечение: целыми днями, как назойливые злые мухи они кружили вокруг святотатца, плевали в него, бросались камнями и мусором, взбивали пыль ногами перед его лицом, обзывали разными обидными словами. Один камень угодил Соллию в губы и разбил ему лицо в кровь.