Соллий до сих пор вздрагивал, когда слышал неуместный, по его разумению, смех…
— Итак, — взяв себя в руки, продолжал проповедник, — мы не говорим о преступниках. Мы будем говорить о той семье, где почитают Богов и любят друг друга. В такой семье отец отдает большую часть старшему сыну — по закону и некую часть младшему сыну — по любви. Таким образом, сама природа подсказывает нам: старший брат — Закон, младший брат — Любовь. Да, они родились почти одновременно. Но в этом «почти» иной раз таится огромная сила! Стрела, которая почти попала в цель, — это стрела, которая пролетела мимо цели!
Венуты снова расхохотались. Им нравились доводы, которые приводил молодой проповедник чужой, странной, городской веры. И если большинство даже и не помышляло принимать веру в Единого Предвечного Отца, то послушать ловкие рассуждения юноши желали решительно все. В Степи высоко ценилось умение складно и остроумно излагать мысли. Ведь книг здесь не знали. Вся мудрость передавалась из уст в уста, от одного рассказчика к другому. Сказители и шаманы хранили в памяти тысячи историй и поучений. И послушать нового сказителя в Степи был рад каждый.
В общем и целом Соллий был удовлетворен ходом своей речи. Он воспользовался опытом старых проповедников, которые оставили обширные записки о своих странствиях среди чужих народов. Один из них, наиболее почитаемый Соллием, Аполлинарий Халисунский, писал:
«Не следует говорить с чужим народом своим языком. Вот что это означает: ведь не они к нам явились выслушать поучение, но мы сами к ним пришли, дабы заставить их слушать.
Говорится: и один человек может привести лошадь к водопою, но даже сотня не заставит ее пить. К этому следует прислушаться. Ты можешь прийти к чужому народу и начать говорить среди этого народа. Но как ты заставишь слушать себя?
Вот что надлежит сделать. Узнай обычаи этого народа. Когда станешь говорить с ним, используй все, что ты знаешь. Если ты хочешь проповедовать среди народа лучников, приводи примеры из жизни лучников. Упоминай и лук, и стрелы, и меткого стрелка. Уподобляй правильно произнесенное слово хорошему выстрелу, и тебя поймет народ стрелков.
Но народ меченосцев не поймет такого сравнения. Для народа меченосцев доброе слово подобно доброму удару меча…»
Мысленно Соллий не уставал благодарить Аполлинария Халисунского. Уроки этого мудреца, много странствовавшего по свету со словом Истины на устах, вновь принесли добрые плоды. Соллий не сомневался в успехе.
***
Несколько венутов согласились — «для пробы» — признать Единого Предвечного Отца. Это был триумф Соллия! Он выучил их словам приветствий и молитв, неустанно рассказывал новообращенным истории из жизни Божественных Братьев, запрещая другим венутам присутствовать при этих беседах.
Как он и рассчитывал, тайна очень скоро начала привлекать и остальных. «Помни, варвары чрезвычайно любопытны, — учил тот же Аполлинарий Халисунский. — Окружи некоторые свои слова таинственностью, заставь их мучиться и терзаться, и пытаться проникнуть во все твои секреты. И в конце концов дозволь им это сделать.
Они будут рады, хотя, конечно, постараются скрыть свое ликование. Однако всматривайся в их глаза. Глаза не сумеют полностью скрыть их любопытства и их удовлетворения».
И здесь старый Ученик Богов, давно почивший и с почетом погребенный где-то далеко от Мельсины, там, где застигла его Незваная Гостья, далеко на чужбине, — и здесь он оказался прав.
Вскоре Соллий приобрел для своих Богов десятки новых Учеников. И он, молодой Ученик, сам стал учителем.
Он был счастлив.
И только один человек упрямо не желал интересоваться Близнецами. Это был Арих. Конечно, Соллий не говорил никому из венутов о том, что хотел бы приобщить хмурого пленника к истинной вере. Венуты неизбежно подняли бы на смех этого слишком уж радивого Ученика Богов-Близнецов. Кого, в самом деле, беспокоит судьба какого-то хромого раба? Пусть прозябает там, куда швырнули его Боги, — на самом дне! Не станет же Соллий объяснять им, что Младший Брат не отворачивает взора и от беднейшего, и от ничтожнейшего среди людей. Ведь тот, кто кажется окружающим ничтожным и недостойным внимания, в глазах Богов может иметь огромную ценность. Не людям определять, кто достоин, а кто нет. Истинный Ученик Богов не должен решать за людей — и уж тем более он не должен принимать решения за своих Богов. Истину следует провозглашать так, чтобы ее уловили уши всех — ВСЕХ! — а не только избранных. Кто же угоден Богам на самом деле — то определяют только сами Боги.
Но до понимания этого догмата двойственной веры — красной с одного бока, но зеленой с другого — венутам еще явно далеко. В особенности — в том аспекте, который касался зеленого цвета…
Соллий решил не дожидаться, пока Арих снова заговорит с ним. Тем более, что раб и не спешил этого делать. Его обязанности касались исключительно грязной работы — чистки котлов (а они у степняков были огромными, ибо мясо венуты резали гигантскими кусками и так варили), уборки навоза, который надлежало бережно собрать, сложить лепешками и просушить на солнце, чтобы потом можно было этими лепешками топить костры — в условиях острой нехватки древесины, что в Степи было обычным делом, такое топливо ценилось очень высоко.