— Но почему ты молчала?
— Я не хотела этого ребенка. Я даже прогнала сказавшую мне о плоде гогь?бабу. Я все еще надеялась отомстить за смерть родичей. Но все это было давно, а этой ночью я больше мстила за себя, за свою слабость, за свою столь некстати проснувшуюся страсть, способную стать любовью…
Владимир шагнул назад. Княгиня не лгала… Она созналась в желании убить, но разве в ее признании не было такого, чего Владимир добивался от нее и никак не мог услышать? А сын… Он?то думал, что Рогнеда просто располнела, а на самом деле это его сын так округлил ее живот и расширил бедра. Она носила его сына! Но казнь…
При мысли о сыне она казалось нелепой. Мать, замышляющая убить отца ребенка? Мать, знающая, что возмездие киевлян не обойдет ее стороной? Нет, это было немыслимо! И где она взяла этот сломанный меч? Кто надоумил ее пронести его в опочивальню? Дочь Рогволда никогда бы не унизилась до лживых писем и тайных злодейств.
Здесь был замешан еще кто?то, чья?то чужая воля…
Тряхнув головой, Владимир нерешительно отобрал у княгини меч:
— Кто подучил тебя?
Рогнеда подавила счастливую улыбку. Ей не пришлось выдумывать — князь спросил сам. Теперь она расквитается с испоганившим ее жизнь болотным колдуном!
— Выродок, — глядя в глаза Владимиру, громко произнесла она. — Твой колдун.
Онемев, Владимир попятился. Добрыня давно предупреждал его о коварстве колдуна, но он не верил. Однако в глазах Рогнеды сияло торжество правды… А ведь это болотник уговорил его позвать Рогнеду в Киев…
— Встань. — Владимир рывком поднял Рогнеду на ноги. Глупую половчанку следовало наказать, но лишь для острастки, а вот Выродок заслуживал страшной смерти. — Встань и оденься. Ты будешь жить, как прежде, в Изяславле, и этот город будет дан тебе вовеки. Ты выносишь мне сына и будешь зависеть от моих желаний, как жена зависит от желаний мужа.
Рогнеда сверкнула глазами. Она видела, как изменилось лицо князя, как гневно сжались его губы. Выродок был обречен. А она… Возможно, она проведет еще не одну ночь рядом со своим князем.
— Я выношу тебе много сыновей, — коснувшись губами руки Владимира, пообещала она. Отрешенно проведя ладонью по ее склоненной голове, Владимир вышел. Ему было не до ласк — он желал видеть Добрыню. Никто лучше дядьки не умел разбираться в сложных загадках, а эта, с Выродком, оказалась весьма сложна. В ней Владимиру был ясен лишь исход: что бы ни случилось, колдун должен умереть…
ГЛАВА 50
Полева разволновалась еще ночью, когда, бесцеремонно распахнув двери их жилища, кто?то, горластый и невидимый в ночной темноте, позвал Выродка. Колдун вышел и, недолго пошептавшись с пришедшим, принялся собираться.
— Ты куда? — не выдержав странных мучительных подозрений, спросила мерянка, но в ответ болотник лишь раздраженно хмыкнул:
— Спи. Половчанка бед натворила, Владимир ее судить хочет. Всех нарочитых зовет и меня заодно… Раньше бы послушал, ан нет!
Продолжая недовольно бормотать, он ушел, а Полева, не в силах уснуть, до утра металась в постели. Но и на рассвете Выродок не вернулся. Вместо него в избу вломились дружинники Владимира. Пятеро или шестеро — со сна Полева не разобрала. Обшарив клети, перевернув все их скудное имущество, они приказали:
— Вернется колдун — беги к князю. И не вздумай укрывать его!
Насмерть перепуганная мерянка лишь молча кивнула. Она испугалась не за себя — за Выродка. Куда он ушел ночью, куда пропал? Почему эти суровые люди с оружием разыскивали его, чего хотели? Не ведая, что делать, она поспешно оделась и отправилась к княжьему двору.
Там, как обычно, было людно. Оглядевшись, Полева пристроилась у самой вереи — так, чтобы и на виду не быть и всех видеть. Привыкшие к мерянке княжьи уные, не обращая на нее внимания, занимались обычными делами — мели пыль, чистили лошадей, чинили какую?то утварь. Прислонившись спиной к верее, Полева молча уставилась на крыльцо. Ее мало интересовали кокетливые взгляды молодых воев и наглые взоры снующих у крыльца бояр. Она ждала Выродка. Колдун никогда не лгал ей, и, словно послушная собака хозяина, она ждала его появления. Вот сейчас он выйдет из терема, хмуро покосившись на нее, возьмет за руку, большими, легкими шагами двинется к дому, и тогда она вновь станет жить. Но, впуская и выпуская разных знакомых и незнакомых Полеве людей, дверь терема хлопала и хлопала, а Выродок все не появлялся.
— Эй, ты чего тут? — опустилась на ее плечо чья?то тяжелая рука. Вскочив на ноги, Полева обернулась. Перед ней стоял Добрыня.
— Чего стоишь, спрашиваю? — вновь встряхнул он мерянку. Высвобождаясь из его цепких рук, Полева раздраженно повела плечом:
— Выродка жду.
— Эй, ты чего тут? — опустилась на ее плечо чья?то тяжелая рука. Вскочив на ноги, Полева обернулась. Перед ней стоял Добрыня.
— Чего стоишь, спрашиваю? — вновь встряхнул он мерянку. Высвобождаясь из его цепких рук, Полева раздраженно повела плечом:
— Выродка жду.
Брови Добрыни недоуменно поползли вверх:
— Разве он у князя?
— Да.
— Чума его побери! — воскликнул боярин и, бросив Полеву, взлетел на крыльцо.
— Куда это он? — Недоумевая, Полева. прихватила за руку бегущего мимо паренька с охапкой свежего сена в руках. Тот на мгновение остановился и хлюпнул носом: