Ноги сами пронесли Рогнеду сквозь ельник к старому капищу. Огромный круг расколотых камней величественно преградил княжне дорогу. «Требище», — оглядывая завалы, подумала она. Когда?то здесь, в этом внешнем кругу, пировали и кланялись мудрому Велесу люди, а там, чуть дальше, в небольшом, выложенном красивыми синими камнями круге — самом капище — складывали предназначенные Скотьему Богу богатые жертвы. Но прошло время, люди ушли из этих диких мест, и теперь, словно выпрашивая давнего почета, старое капище укоризненно взирало на мир холодными каменными очами.
Княжне было нечего подарить Велесу, а ведь она собиралась умолять его жреца о помощи… Подумав, Рогнеда ступила ногой на большой валун и, с трудом перебравшись через него, подошла к капищу. Там, в маленькой пещерке, под защитой надежных гранитных стен, увязанные чьей?то заботливой рукой лежали небольшие пучки соломы и пшеницы. «Волхв положил», — поняла Рогнеда. По?прежнему прижимая к груди мешочек с прахом бедной Мнилки, она нащупала босой стопой острый край небольшого камня. Белее не любил человеческой крови, но ведь что?то надо было ему оставить…
Подняла осколок Рогнеда, покачала его в руке и вдруг догадалась. Волосы! Конечно, разве бог Белее, называемый многими Волосом, мог отвергнуть такой дар? Бережно опустив на землю узелок с пеплом, она оттянула прядь волос и принялась усердно перепиливать их острым краем камня. Короткие и мокрые пряди не поддавались — то и дело выскальзывали из исцарапанных пальцев половчанки, и край камня, терзая плоть, все чаще попадал по ее руке. Первые капли крови уже оросили землю, а волосы по?прежнему оставались нетронутыми. Зло выругавшись, Рогнеда безуспешно саданула по ним еще раз и, уронив камень, разрыдалась.
— Дай?ка я тебе помогу, — раздался позади нее чей?то уверенный голос. Растерявшись и не ведая, что делать — хватать мешочек с пеплом или брошенный осколок, Рогнеда в панике замахала руками. — Не бойся. — Невысокий жилистый мужичок с черными глазами не полез, как она, через валун, а, нырнув в какой?то ему одному ведомый лаз меж камнями, мигом очутился возле княгини. Несмотря на зажатый в руке нож, он выглядел безобидно. Мельком взглянув на все же подхваченный Рогнедой узелок, он поджал губы:
— А?а?а, Мнилко… Кончилась ее нитка. Давай сюда, я ее похороню как надо.
— Нет! — Рогнеда сжала узелок. — Она просила — Сироме!
— Я и есть Сирома, — усмехнулся мужичок. — А тут храмина моего бога.
— Нет, — не отпуская узелка, настойчиво повторила Рогнеда. — Сирома — могучий волхв, ведун, а ты…
И, не зная, как не обидеть мужика, замолчала. Тот расплылся в улыбке:
— Что — я? Неказист? А ты меня за руку подержи, почуй Велесову силу, может, тогда поверишь? — Он протянул к ней худую крепкую руку. — Ну?!
— Я и так верю, — сдалась Рогнеда. В незнакомце было что?то особенное, что заставляло ее верить его словам. Она неохотно оторвала узелок от груди, протянула ему: — Бери…
Приняв прах, Сирома ухмыльнулся:
— Наказать бы тебя за то, что вторглась в капище, да на твое счастье я все видел.
Ты моего бога почитаешь — волос своих ему не пожалела… — И, заметив пристыженный вид княжны, потрепал ее по плечу: — Да ты не смущайся. Скажи лучше — кто ты, откуда? Каким ветром тебя в мою глушь занесло?
— Мне бы… — Робко опустив голову, Рогнеда показала жрецу изодранные ладони. — Подлечиться… Больно очень.
Раньше ей не доводилось просить о помощи, поэтому первая просьба вышла неуклюжей. Однако жрец понял, кивнул:
— Конечно, помогу! Пошли. — И, увлекая ее за собой, добавил: — А по пути все и расскажешь…
Сироме и впрямь было интересно узнать, что творилось в миру. Он слишком давно там не показывался, и к нему никто не забредал, кроме случайных лесных духов, но, довольный выполненным поручением бога, он не спешил к людям. Эта невесть откуда взявшаяся девка заинтересовала жреца. Она пыталась принести в дар Велесу самое дорогое, что есть у бабы, — свои волосы, а значит, собиралась просить его о чем?то важном. О чем? Несмотря на свой плачевный вид, в ее глазах сверкали отблески былого величия, а гордый изгиб белой шеи наводил на мысль о богатстве и довольстве. Девка несомненно заслуживала внимания! «Лечение — хорошая плата за новости», — решил Сирома и повел незнакомку к себе. Ох, кабы жрец сразу понял, кто она, — на руках бы понес, но это он уразумел лишь после ее рассказа. Весть о возвращении Владимира и захвате им Полоцка оглушила Сирому. Не скрывая своих чувств, он остановился и, задохнувшись, пригнулся к земле. По глазам жреца Рогнеда поняла: он возмущен — и обрадовалась. В последнее время она находила на лицах ранее преданных ей людей сожаление, боль или покорную печаль, но ни разу — негодование. Жрец понял ее и почувствовал то же, что и она! Обрадовавшись этому нежданному участию, Рогнеда принялась рассказывать дальше. А когда дошла до последних событий, жрец резко взмахнул рукой:
— Не надо! Я все понял. Скажи: тот, что советует Владимиру, — болотник?
Княжна охнула. Она ни слова не сказала Сироме о болотном колдуне — берегла эту неприятную новость на потом, ведь всем ведомо: колдун колдуну всегда враг, но Сирома все узнал сам! Как?! Неужели он и впрямь великий волхв?