— Сэр Эгвед аб Мардок принц Гвиннед, — огласил персевант, стоявший у дальнего конца поля, с той стороны, откуда выезжал мой противник. — Его герб: в золотом поле черный атакующий сокол.
— Сэр Торвальд аб Бьерн, — его собрат провозгласил мое имя, едва лишь стих голос первого персеванта. — Сиятельный герцог Инистор. Его герб: в лазоревом поле идущий осматривающийся леопардовый лев.
Мы выехали на поле, поднимая вверх копья, приветствуя друг друга и собравшихся свидетелей поединка.
— Оба рыцаря, — выкрикнул герольд, лишь только его помощники закончили наше представление, — выбрали себе оружие: копье, секиру и меч. — Он повернулся к Ланселоту, гарцевавшему чуть поодаль на рыжем испанском жеребце: — Мой повелитель, позволите начинать?
— Желают ли рыцари уладить дело миром? — выкрикнул король Беноика.
Наши копья склонились, что было ясным ответом на его слова.
— Начинайте! — кивнул Ланселот.
Герольд опустил свой жезл, трубачи огласили округу сигналом атаки, и мы погнали коней друг на друга.
Бой на копьях во времена короля Артура совсем не то же самое, что, скажем, во времена Бертрана дю Геклена. Любимый кинематографистами Европы и Арморики таранный удар, рыцарские копья с траппами и щитками, нагрудные крючки и седла с высокими спинками, в которых рыцарь не сидел, а фактически стоял, во времена Круглого Стола выглядели примерно так же, как автоматическая винтовка в эпоху аркебуз. Бойцы съезжались посреди поля, пытаясь, тыча вперед копьем, мало чем отличающимся от пехотного, привести друг друга в полную негодность.
Так было и на этот раз. Мы съехались, ударили по щитам и закружились в странном танце, норовя всадить острие копья в незащищенную часть тела.
Так было и на этот раз. Мы съехались, ударили по щитам и закружились в странном танце, норовя всадить острие копья в незащищенную часть тела. Занятие в высшей мере бессмысленное. Противник и желал бы, не смог пробить мою кольчугу, а мне он и вовсе нужен был живым. Минуты три мы кружились по старому колизею, атакуя и подставляя щит под удары противника. Три минуты — почти ничего, если смотреть со стороны, и более чем достаточно, когда по тебе бьет человек, большую часть жизни только этим и занимавшийся. Такая схватка, пожалуй, могла затянуться надолго, но я наконец?то дождался нужного мне действия сэра Эгведа.
Слегка опустив верхнюю кромку щита, я расслабил руку, демонстрируя, что от сильных ударов она онемела и почти не слушается, чем в ту же секунду поспешил воспользоваться мой понятливый недруг. Слава богу, он был достаточно опытен, чтобы видеть оплошности соперника, но все же не настолько, чтобы распознавать в них уловки. Копье принца Гвиннеда прошло над верхним краем щита, метя мне в грудь. Я чуть отстранился, пропуская острие подмышкой и прижимая его к корпусу. В тот же миг кромка щита прошла резко вверх, я отклонился в седле назад, и копье Эгведа аб Мардока, кувыркаясь в воздухе, отлетело далеко в сторону.
— О?о?о?о!!! — взревели зрители.
Принц Гвиннед покачнулся в седле, пытаясь вновь обрести равновесие, но таранный удар Мавра заставил коня моего оппонента оступиться, присев на задние ноги, а его самого вылететь из седла.
— А?ой! А?ой! — ликовали свидетели судебного поединка, радуясь столь ловкому маневру. Пожалуй, будь сейчас на месте валлийца я, они ликовали бы не меньше.
Сэр Эгвед резво подскочил на ноги и поднял вверх руку, требуя у оруженосца немедля сменить оружие. Из?за ограждения ристалища вылетела секира, и он ловко поймал ее на лету. Браво, браво! Я не спеша повернул коня и, поглядев через плечо на приготовившегося к моей атаке принца, легкой рысью погнал Мавра в «правый угол», туда, где ждали меня Лис, Годвин и группа поддержки из отряда Ллевелина.
Публика по достоинству оценила этот жест. В сущности, я мог и не дожидаться ни того, чтобы сэр Эгвед поднялся на ноги, ни уж тем более, пока он вновь возьмет оружие. Да и атаковать копьем пехотинца, пусть даже и вооруженного, для опытного бойца дело немудрящее. Но шоу должно продолжаться, как пел когда?то Фредди Меркьюри, мир праху его, а стало быть, я дал полную возможность противнику прийти в себя, сорвав при этом очередную порцию аплодисментов даже среди упрямых валлийцев.
— Ну как? — поинтересовался я, спрыгивая наземь и принимая из рук Годвина секиру.
— Обалденно! — кинул Лис, поправляя на ходу пластины оплечья и чаши налокотников. — Публику завел круто! Ну что, положишь его в третьем раунде?
— Да ну, зачем? — отмахнулся я. — Сейчас все и закончу. Мы вновь сошлись. Принц Гвиннед стоял, выжидая мою атаку, выставив вперед щит и отведя назад секиру. «Дурное дело, — пробормотал я, откидывая в сторону щит. — Этак еще полчаса рубиться можно!» Противник, подозрительно поглядев на меня из?за личины, выполненной в виде все того же атакующего сокола, последовал моему примеру. Оставаться со щитом после того, как я дал ему передышку, означало расписаться в собственном невежестве и трусости.
— У?у?ах! — Секира валлийца пронеслась мимо параллельно земле, не достав до меня буквально пары дюймов.
— Попробуй еще раз! — крикнул я, подзадоривая и без того раздосадованного неудачей соперника.