— Он самый, — согласился я.
— Тогда готовься к встрече со старым другом.
Я сделал знак своим рыцарям остановиться и поднять копья, демонстрируя мирные намерения. Отряд сэра Борса был все ближе. Я уже видел, как отстегивается на ходу кольчужная полость, прикрывающая нижнюю часть лица от подбородка до самых глаз, и румяный добродушный великан, силач и весельчак Борс, откинув копье скачущему позади оруженосцу радостно машет рукой, узнав моего леопардового льва в лазури.
— Торвальд! — заорал он, подъезжая и обхватывая меня за плечи, так, что я едва удержался в седле. — Вот негаданная встреча! И ты здесь, Рейнар, чертяка! Надеюсь, ты прихватил с собой бурдюк твоего знаменитого ли?со?во?го на?пи?я? — Это довольно сложное для британского произношения словосочетание он выговорил без малейшего акцента, что было ярким свидетельством частого упоминания данного названия и, конечно же, употребления богопротивного зелья, изготавливаемого моим храбрым напарником.
— Какими судьбами? — тараторил Борс, не давая нам вставить даже словечка. — Верно, ты здесь не вместе с ведьмой?
— Ты о чем? — успел вклинить я в тот момент, когда шумный дядя Ланселота закрыл рот на последнем звуке слова «ведьма».
— Как, ты ничего не знаешь? Значит, ты не с ней. А Ланселот?то, Ланселот! Ну ничего, надеюсь, мы будем сражаться вместе!
Я поймал удивленный взгляд Годвина, пытавшегося со свойственной прилежному ученику последовательностью уловить смысл произносимых слов.
— Ты хочешь сказать, что в Эбораке фея Моргана?
— Ну да, вошь ее заешь! — громыхнул сэр Борс, и его закованный в кольчужную рукавицу кулак стартовал вверх по траектории ракеты «земля — земля». — Я приехал сюда драться, а он стоит, словно те камни, которые поднял старик Мерлин.
— Он — это Ланселот? — попытался догадаться я.
— Кто же еще?! — Борс удивленно уставился на меня, недоумевая, что может быть неясного в его словах. — Чего мы ждем? Вот скажи мне, чего?
Вероятнее всего, вопрос был риторическим, но все же оставлять его без ответа мне показалось бестактным.
— Ничего. Я вот еду к Ланселоту, чтоб предложить ему союз с Ллевелином.
— И правильно, — поддержал это начинание громогласный добряк. — Ха?ха! Теперь?то она попляшет!
— Моргана?
— Она самая.
— Стало быть, Ланселот не пожелал выступать вместе с Мордредом? — для очистки совести спросил я.
— Да ты что?! — возмутился мой собеседник. — Конечно, нет! Придете ко мне в шатер, расскажу вам, как ей Ланселот ответил. А?ха?ха! — Сэр Борс расхохотался, вынуждая ближайших лошадей нервно дернуть ушами и настороженно покоситься на одного из славнейших рыцарей Круглого Стола. — С утра она и ее люди отправились в Дэву. Я лично их проводил. — Лицо рыцаря расплылось в самодовольной улыбке. — В общем, Торвальд, Рейнар, сейчас сами видите, я с отрядом в разъездах. Завтра на рассвете вернусь. Жду вас у себя в шатре. И не вздумайте отказываться Вы же знаете, я этого терпеть не могу! — Мало кто из сопровождавших меня рыцарей видел этого добродушного великана на поле боя. Тогда он вовсе не походил на этого самодовольного весельчака, и яростный рев его, разносившийся по полю, перекрывая шум битвы, поневоле заставлял противников пятиться, а то и вовсе обращаться в бегство.
Тогда он вовсе не походил на этого самодовольного весельчака, и яростный рев его, разносившийся по полю, перекрывая шум битвы, поневоле заставлял противников пятиться, а то и вовсе обращаться в бегство. — В общем, я вас жду. Мой шатер вы найдете без труда. Он в правом дальнем от ворот углу лагеря. Езжайте с миром! Полагаю, вам повезет больше, чем этой чертовке Моргане.
— Ну что ж, — подытожил я результат нашей встречи, — даже если мы сейчас повернем обратно, задачу посольства можно считать наполовину выполненной. Ланселот не выступит против Ллевелина.
* * *
Лагерь в Эбораке напоминал сотню других военных лагерей, когда?либо сооруженных на территории бывшей Римской Империи. Быть может, от обычного его отличало лишь то, что палатки расставлялись не в порядке манипул и когорт победоносных легионов, а согласуясь с родством и знатностью населявших его полководцев.
Шатер сэра Ланселота, короля Беноика, высился посреди лагеря так, чтобы к нему было удобно добираться из любого угла Эборака. Шатры его родственников Борса, Лионеля, Богарта и Бана, сына Бана, занимали соответственно центральную часть в угловых квадратах, каждый из которых был заселен третью стоявшего здесь войска. Серебряное, с тремя червлеными перевязями знамя Ланселота, весьма походившее на то, под которым выступал сэр Борс, развевалось над высоченным, привезенным с Востока златотканым шатром, хлопая полотнищем в такт порывистому восточному ветру.
Узнав о цели нашего визита, стража у ворот лагеря не преминула сообщить дежурному начальнику, каковым был в тот день сэр Богарт, король Ландов, о великом посольстве. И вскоре мы, уже в сопровождении его величества, направлялись в шатер командующего «экспедиционным корпусом». Мы были знакомы с Богартом, хотя и не так близко, как с Ланселотом и Ворсом. В отличие от Борса его младший брат Богарт был немногословен и отчего?то постоянно кутался в широкий плащ из толстой шерсти, свойственный вообще жителям малообжитых земель, доставшихся ему в качестве вотчины.