— Те, кто может держаться в седле, пусть садятся в седла. Остальных грузите на возы. И людей Лионеля тоже. Мы возвращаемся в Эборак. Да, вот еще, сделайте отдельные носилки для сэра Лионеля и закрепите между двумя лошадьми. К ним же привяжите сэра Перималя.
— Будет исполнено, милорд. — Рыцарь поклонился и отправился выполнять приказание.
— Мы отправляемся в Эборак, — повернулся я к Годвину.
— Я слышал, сэр, — кивнул мальчишка. — Я сейчас подведу коней. Только, — он замялся, — позвольте один вопрос.
— Слушаю тебя.
— Что же тогда решили лучшие люди Сиены?
— Они умертвили полководца и провозгласили его святым покровителем города. Вперед, мой мальчик, нам следует поторопиться.
* * *
— Расступись! Расступись!
Траурная процессия шла по главной «улице» военного лагеря, направляясь к шатру Ланселота. Четыре рыцаря, обнажив головы, несли к нему положенное на изрубленный щит тело сэра Лионеля, короля Бросселианда. Мы с Лисом шли впереди, раздвигая хлынувшую к главному проходу толпу. Но и без того она расступалась, пропуская вперед скорбную ношу рыцарей Ллевелина. Стражники у шатра, скрестившие было перед нами свои топоры, но, разглядев в сумерках знакомый герб на груди убитого, молча убрали свое оружие, освобождая путь.
— …Два десятка властителей Галлии, — слышался из?за перегородки громовой голос сэра Борса, — все короли Арморики, бароны Британии и Уэльса собрались под твое знамя, мой милый племянник.
— …Два десятка властителей Галлии, — слышался из?за перегородки громовой голос сэра Борса, — все короли Арморики, бароны Британии и Уэльса собрались под твое знамя, мой милый племянник. И ты теперь говоришь, что этот поход не имеет смысла?! Что он бесполезен?!
Я отдернул занавес, пропуская вперед рыцарей с их тяжким грузом.
— Что это? Что? — всполошились, вскакивая с мест, собравшиеся на совет военачальники. — Лионель? Святой Бог!
— Почтенный Ланселот, — начал я, — утром ты говорил, что разум отказывает тебе. Но я не верил в это! Ты говорил, что следует бросить все и возвращаться домой. Я не внимал этому, зная, что женщина может заставить страдать лишь сильного мужчину. Но ты утверждаешь, что в этом походе нет смысла, и что Мордред прав, свершая свою черную измену. Так прими же залог его правоты! — Я указал на бездыханное тело Лионеля. — Здесь твой брат. А там, — я указал на Рейнара, волокущего на веревке сэра Перималя, — тот, кто убил его.
Извини, я не стал благодарить его, можешь сделать это сам. Что же ты молчишь, благородный Ланселот? Неужели слова благодарности сами не просятся тебе на язык? — Я развернулся лицом навстречу побледневшему полководцу. — Ланселот, кровь твоего брата Лионеля взывает к отмщению! Кровь Гахериса и Гарета взывает к отмщению! Кровь старшего из моих братьев Гавейна, увидевшего в тебе единственное спасение для Британии, призывает тебя к бою!!! Вся кровь защитников Британии, пролитая в последние месяцы на полях сражений, готова вскипеть, по капле собиравшись вновь из сырой земли при одном лишь слове о том, что славнейший Ланселот отказался от мести предателю и отцеубийце! Да будет забыто твое имя между рыцарями, если это так!
— Замолчи! — резко прервал меня Ланселот Озерный. — Замолчи, если не хочешь скрестить со мной меч! Готовьтесь к походу, милорды. Завтра мы выступаем!
Глава 19
Нет такого дела, в котором не пригодился бы шпион.
Лао Цзы
Шум голосов, донесшийся из шатра, очевидно, был слышен во всех концах лагеря. Все эти десятки властителей Галлии и Арморики, бароны Британии и Уэльса, срываясь на крик, провозглашали что?то одновременно, спеша высказать каждый свое отношение к предстоящему походу.
— Тихо! — пытался урезонить их Ланселот. — Здесь каждый имеет право высказаться! Не все сразу.
— А ну?ка, потише! — перекрывая общий гул, рявкнул сэр Борс. — Дайте сказать Ланселоту!
Приведенный в себя этим окриком недружный хор поместной знати начал стихать, и Ланселот, покинув свое председательское место, подошел к распростертому телу брата.
— Горе мое велико, — негромко начал он. — Новые потоки пролитой крови не вернут мне Лионеля. Они лишь отберут новых братьев, сыновей и отцов у многих из тех, кто нынче радуется жизни. Кто нынче радуется, глядя на синее небо, — голос его окреп и усилился, — кто благодарит Создателя за новый день жизни. Ты говорил о мщении, сэр Торвальд? Я отказываюсь от мщения. Моя месть породит другую, та, в свою очередь, третью… Порочный круг должен быть разорван.
По рядам суровых воинов, вождей рыцарских ратей, прокатился чуть слышный выдох разочарования.
— Но мой отказ от мести не означает, что злодеяние должно оставаться безнаказанным. Все, кто задумал и осуществил сие коварное злодейство, должны быть переданы в руки нового верховного короля Британии и понести достойную кару.
— «Особенно хорошо, если следующим королем будет Мордред», — прокомментировал Лис на канале связи. — «То?то он себя примерно покарает! Может, даже в угол поставит».
— Но кто, кто будет королем? — вновь зашумели бароны.
— Об этом еще не знает никто, — крикнул, пытаясь заглушить их, Ланселот.
— Об этом еще не знает никто, — крикнул, пытаясь заглушить их, Ланселот. — Но есть пророчество. Последнее пророчество великого Мерлина. Оно разделено на двенадцать частей, и через полмесяца двенадцать лордов Камелота должны собраться вокруг Круглого Стола и, сложив их воедино, назвать имя нового короля.