— Клянусь!
— Прекрасно, — кивнул герцог Норфолк. — Говорю сразу: я знаю о вашей службе в Институте экспериментальной истории. Также мне известно, что недавно вы вернулись из командировки м?м… — граф?маршал замялся, словно убеждая себя в необходимости произнести следующие слова, — ко двору короля Артура, где были причислены к рыцарям Круглого Стола под именем сэра Торвальда герцога Инистора.
Я молча поклонился.
— Так вот, вам надлежит вернуться обратно.
— Смею узнать — зачем?
— Безусловно. — Норфолк открыл ларец. — Взгляните на эти пергаменты.
— О, — я взял в руки почерневшие от времени кусочки, — написано старинной латиницей?
— Верно.
— Сейчас попробую прочесть. Так… «златой дракон вонзит клыки в грудь алого». Здесь: «принцесса грез покинет этот мир»… А на этом: «спасение придет». — Я вернул останки древней рукописи Норфолку. — Если предположить, что эти фрагменты одного свитка, то надо признать, что текст довольно бессвязный.
— Вы правы, — вздохнул герцог. — Эти кусочки найдены недавно в библиотеке графов Перси, потомков сэра Персеваля и, судя по найденной там же записке, к сожалению, весьма пострадавшей от времени, являются частью последнего предсказания Мерлина. У нас есть основания считать, что это предсказание касается наших дней.
— Милорд, — я удивленно поднял брови, — я правильно вас понял? При дворе считают, что пророчество Мерлина может иметь реальное значение и в наши дни? Пятнадцать веков отделяют нас от времен Артура!
— Нострадамус тоже не вчера родился и не вчера умер. Уолтер, я, как и вы, могу считать все это ерундой, в лучшем случае — историческим казусом. Но дело в том, что время от времени все эти пророчества попадают в цель. Возможно, именно потому, что они известны тем, кто принимает решение, но тут уж не нам судить. Я уполномочен сообщить вам, что ее величество возложило на вас секретную миссию вернуться в Камелот и позаботиться о том, чтобы текст пророчества был собран и доставлен ко двору в полном виде. Если верить записке, прилагавшейся к прочитанным вами фрагментам, пророчество было записано Мерлином по приказу Артура и разделено им на двенадцать частей. Эти части он раздал своим доверенным рыцарям, названным лордами Камелота. Руководство Института в курсе вашей командировки, хотя и не знакомо с ее истинными целями. Вам предоставляются самые широкие полномочия. Фельдъегерь доставит вас к месту.
Эти части он раздал своим доверенным рыцарям, названным лордами Камелота. Руководство Института в курсе вашей командировки, хотя и не знакомо с ее истинными целями. Вам предоставляются самые широкие полномочия. Фельдъегерь доставит вас к месту. Помните о соблюдении секретности. Прощайте, милорд, и желаю нам всем удачи.
Глава 1
Утро добрым не бывает.
Заветы старого филина
С каменного свода падали редкие капли, вызывая неожиданное эхо в запертом подъемной плитой гроте шлюза камеры перехода.
— Ну, е?прст! — Мой доблестный напарник, державший на поводу коня, попытался увернуться от очередной порции льющейся с потолка воды и чувствительно приложился головой о базальтовый выступ. — Ну шо за дела?! Лень им было здесь лампочку повесить?
— Тише, Лис, — прошептал я, поднося палец к губам. — Они подъезжают.
Ровно пять минут назад хитроумная аппаратура обзора местности сообщила нам, что плацдарм для вторжения в мир иной чист, и дала команду отключить бивший из недр холма ключ и «пустить нас в шлюз. Мы совсем было уже приготовились вновь стать неотъемлемой частью эпохи короля Артура, как вдруг механический голос все тех же обзорных камер доложил, что десантирование откладывается по техническим, вернее, биологическим причинам — к источнику направляется ряд неопознанных одушевленных объектов.
— Не, ну ты мне скажи, — не унимался Лис, — шо это за средневековая тирания, мать ее за ногу! Ты будишь меня посреди ночи, тащишь сюда, и теперь мы паримся в этом гадючнике с риском для жизни, как будто не могли этого делать в более комфортабельных условиях! Да еще ты, мой верный товарищ, махая крылом, затыкаешь мне рот. В гробу я все это видел! Ща я прорву здешний трубопровод и такое скажу этим неопознанным объектам нечеловеческим голосом, шо они враз отрекутся от старого мира!
— Лис, родной, — пытался урезонить его я, — если ты испортишь трубы, мы утонем, потому что камера перехода все равно не откроется. Погоди немного, сейчас они убедятся, что родник иссяк, и поедут искать другой водопой.
— А если не поедут? — не унимался раздраженный неурочной побудкой Лис. — Если они решат здесь заночевать? Или вообще увидят, какой прекрасный пейзаж открывается с этого чертова холма, и решат построить на нем замок. Прикажешь ждать, пока нас откопают здешние археологи?
Я только вздохнул. Мне было понятно недовольство собрата по оружию, я бы, наверное, сам возмущался не менее, когда б не вбитое с детства правило: ничему не удивляться.
Быть разбуженным среди ночи сообщением, что через час мы отправляемся в мир, из которого не так давно вернулись и где наш уход сопровождался, мягко говоря, фейерверком, прибавить к этому сорванный отпуск — есть от чего впасть в ярость. Конечно, Лис сгущал краски. Приди в голову невесть откуда взявшимся путешественникам идея расположиться надолго, камера перехода дала бы обратный ход, и нам пришлось бы высаживаться в месте, вероятно, более отдаленном от цели. Ну уж тут не приходится выбирать. Остается радоваться, что мир — соседний и довольно хорошо освоенный. Помню случай, когда до ближайшей камеры перехода пришлось тащиться от Балтийского моря аж в Иерусалим.