— Там вам подарок от императора Константинополя, — отчего?то заливаясь краской, пробормотал рыцарь.
— Какой подарок? Почему от императора? — тряся головой, переспросил я.
— Не знаю, — пристыженно выдавил Кархейн. — Возможно, это награда за какой?то ваш подвиг.
— Точно, — поспешил вставить Лис. — Помнишь, когда вы с братцем Илаем под Киевом медовухи облились, а потом сдуру на византийскую когорту наехали…
— Лис! — гневно оборвал его я.
— Вон, вон несут, — радостно крикнул молодой рыцарь, указывая на полуразваленную воротную башню нижней крепости.
Наш молодой друг не обманывал. От башни, подвергшейся вчера яростному натиску королей Богарта и Бана, к нам направлялась процессия, окруженная толпой любопытствующих, точно корабль косяком рыбы, ждущей, когда кок вывернет за борт бак с объедками. Посреди нескольких десятков рослых воинов, так же мало напоминающих византийцев, как я вождя зулусов, на плечах нумибийских невольников в нашу сторону двигался богатый паланкин, обшитый сотнями колокольчиков и бубенцов и оттого переливчато звеневший при каждом шаге носильщиков.
— Ничего не понимаю, — озадаченно проговорил я. Между тем «византийская» стража церемониальным маршем дошла до ограды моего лагеря и, пропустив паланкин в ворота, сомкнула свой ряд по ту сторону частокола, отсекая толпу от моего драгоценного подарка.
— Вижу ли я перед собой отважнейшего из отважных, мудрейшего из мудрых сэра Торвальда, именуемого в советах храбрых Пламенным Мечом?
— Почем нам знать, что ты видишь, чего не видишь, — пробормотал за моей спиной Лис. — Может, у тебя вообще косоглазие,
— Мое имя Торвальд аб Бьерн, — поклонился я незнакомцу, изъяснявшемуся на вполне правильной латыни, хотя и с заметным северным акцентом.
— Мой владыка, ища примеры доблести среди живущих ныне рыцарей, обратил свой благосклонный взор на менестрелей, певших твои подвиги. И узнав, что и по сей день ты увеличиваешь число деяний во славу рыцарства, пожелал в знак высокой милости и благорасположения, кое он к вам, сэр рыцарь, питывает, прислать в дар ту, чей лик подобен ангельскому, чей взгляд дарует покой и радость, чей нежный стан строен и гибок, точно виноградная лоза, чей танец опьяняет и дарит отдохновение, совсем как плоды этой лозы. Вели внести ее в свой шатер, о великий рыцарь, и насладись бесценным даром, ибо никогда еще ни один смертный не получал подарка более ценного и более прекрасного, чем она.
Ох уж мне эти византийские витиеватости, вздохнул я, делая знак невольникам внести паланкин в шатер.
— «Капитан, не нравится мне все это», — негромко на чистом трансальпийском произнес Сергей. — «Помнишь Юдифь с головой олигофрена? Там тоже все начиналось хи?хи, ха?ха, а закончилось тем, что уважаемый всеми мужчина потерял голову, буквально в прямом смысле этого слова, из?за бабы».
— «Олаферна», — машинально поправил я Лиса.
— «Что?» — переспросил он.
— «Олаферна, а не олигофрена».
— «Да один черт! Умным его после этого все равно не назовешь. Ладно, держи связь включенной. Если что, я поблизости».
Я махнул рукой и вошел в шатер, на всякий случай кладя левую ладонь на эфес меча. Как ни крути, а Лис был не далек от истины. Византийский подарок вполне мог быть делом рук тети Морганы.
Шелковая занавесь слегка дернулась и из нее показалась тонкая ручка, сделавшая знак невольникам удалиться, а затем…
— Мне кто?нибудь поможет выйти, или я должна сидеть в этом ящике до вечера? — раздалось из паланкина.
Я тяжело вздохнул и подал руку. Моей голове сегодня вряд ли что?то угрожало, разве что быть замороченной до полного умопомешательства.
— Добрый день, сестрица. Здравствуй, дорогая Лендис, давно не виделись.
— Не так уж давно?, — лукаво произнесла королева Каледонии, выпархивая из своего экзотического средства передвижения. — Всего?то полмесяца. Если не считать пяти дней Зачарованного леса, — загадочно улыбнулась волшебница. — Ты удивлен? Позволь узнать — чему? Разве я не обещала, что в нужный час буду рядом с тобой? Или, может быть, ты подозревал меня во лжи?
— Да, но такой способ, — попытался было выкрутиться я.
— А чем он хуже иных? — Лендис удивленно распахнула свои зеленющие глаза. — Пожалуй, даже лучше. По дорогам я путешествовать не могу. Во?первых, они сейчас весьма опасны, а во?вторых, меня легко могли узнать люди Ллевелина, а это пострашнее, чем разбойники. Лететь по воздуху далеко и утомительно, к тому же в облаках сыро, а если лететь над ними, то холодно.
— А если ниже? — поинтересовался я.
— Из лука подбить могут.
— Хорошо, — кивнул я. — Ну а, предположим, блюдо, как тогда, у тана?
— Можно было и блюдом. Но для начала его все равно бы пришлось везти к тебе. А кроме того, на то, чтобы пронзить расстояние, уходит так много магической силы, что просто ужас. — Лендис вздохнула и хищно улыбнулась, что на ее милом личике выглядело весьма настораживающе. — А магическая сила в ближайшие дни и мне, и тебе еще очень пригодится. Кстати, что тут вчера происходило? Гром, молнии, пожар, туман, мороз… Нам пришлось торчать в море у входа в залив всю ночь! А утром, ты не поверишь, мы видели здесь в воде плавающий лед, совсем как у нас в Оркнее.