— Победителей не судят.
Что я мог еще сказать? Рыцарство и дисциплина, к моему сожалению, были понятиями из разных словарей. Не счесть, сколько сражений было проиграно лишь оттого, что кому?нибудь из славных палладинов пришло в голову исполнять свой рыцарский долг, а не следовать приказам командования. Конечно, не прилети в нужный момент виверна, не устрой она этого кордебалета, наша беседа могла и не состояться вовсе Но она прилетела. И, стало быть, сегодня этот упрямый валлиец, быть может, впервые в жизни является победителем. А их не судят.
Теперь, сменив на посту коменданта убитого господина, молодой рыцарь развил кипучую деятельность, формируя из подкрепления новый гарнизон бастиды. Я с интересом следил за ним, невольно ловя себя на мысли, что прилет виверны спас от гибели, в сущности, и этот небольшой отряд. Впрочем, откуда было знать Ллевелину размеры грозящей нам опасности? А знай он о них, прислал ли нам подмогу? К чему ослаблять свои силы в полевом сражении, когда есть возможность держать врага под крепостными стенами, изматывая его и оставаясь при этом неуязвимым. Однако, все сложилось как нельзя лучше.
Мы возвращались в Кэрфортин, кони шли шагом, стараясь не раструсить и без того измочаленного святого.
Однако, все сложилось как нельзя лучше.
Мы возвращались в Кэрфортин, кони шли шагом, стараясь не раструсить и без того измочаленного святого. В небе над нами, то снижаясь до бреющего полета, то вновь тараня облака, носилась виверна, и лишь недовольное фырканье скакунов, которым они встречали каждое приближение зубастой твари, вносило темную ноту в радужную картину сегодняшнего дня.
— Святейший, — ехавший рядом со мною Лис наклонился над Карантоком, — если можно, поделитесь опытом, где нынче отворачивают таких благовоспитанных виверн?
— Отвернись от зла, и сотворишь благо, — не открывая глаз, продекламировал просветленный валлиец. — Слово божественной истины и камень способно обратить в патоку.
— Хм, весьма ценное свойство. Особенно для кулинарии. Но нее же, м?м… Расскажите, как вы с ней познакомились?
— Лис, — оборвал я напарника, — отстань от человека. Ему и так плохо.
— Да ну, какое плохо? Это уже хорошо, — отмахнулся Рейнар, вероятно, всерьез решивший привезти в подарок дорогой мамаше такую птичку. — Не, ну конечно, если это секрет…
— Пути мои в руце Божьей, — гордо признался проповедник, делая соответствующее вступление в повествование о своем знакомстве с виверной.
— Да мы так и поняли, — поспешил заверить его Лис.
— Тогда я проповедовал слово Божье язычникам Эйрэ. Но как?то, выйдя на берег моря, я почувствовал в душе своей необоримое желание следовать в иные края, чтобы открыть свет истины доныне блуждающим во мраке. Я бросил свой алтарь в бурные волны и последовал за ним.
— Это мощно, — восхитился Лис. — С волны на волну? Или так, вплавь?
Честно говоря, мне тоже было любопытно, как святой путешествовал по морю. Но он начисто игнорировал Лисовский вопрос.
— Господь привел меня в устье реки Джуллит, в город, именуемый Диндрайтоу, где правил король Кедви. Артур, сын Утера Пендрагона, как раз был его гостем. Я пришел ко двору их и спросил, не видели ли они мой алтарь?
— Скоростная утварь попалась, — посочувствовал Рейнар. — За ним глаз да глаз нужен.
— Однако великое горе постигло в те дни народ, которым правил король Кедви. Быстрокрылая виверна разоряла пастбища, воруя овец, коров, а иногда нападая и на людей. Никто из рыцарей не мог изловить и поразить ее. Этою напастью были заняты дни Артура и его союзника Кедви. Они не желали слушать мои вопросы, но я настаивал. И тогда Артур сказал мне: «Изгони чудовище из этих мест, и я верну тебе алтарь». В великой печали пошел я к той пещере, где, по словам пастухов и охотников, обитала виверна, ибо сами вы узрели, сколь ужасен облик ее. Я же с младых ногтей дал обет не прикасаться к оружию, не ведать иной защиты, кроме промысла Божьего. Однако длань Господня разверзлась надо мной, и не было страха в душе моей. Дойдя до логовища злобной разорительницы, я простер к ней руки и рек ей словами Писания, моля прекратить злодеяния. И только бальзам предвечной мудрости коснулся ее дикой души, виверна прибежала ко мне, стеная, и пошла за мной, как теленок за маткой.
— Во как! — продолжал восхищаться деяниями неустрашимого святого Лис. — Божье слово и виверне приятно.
— С тех пор следует она за мной повсюду, что ни день приобщаясь к кладезю непререкаемой истины, блюдя заповеди Господни.
— То есть как? — удивился я.
— Не убий, не укради…
— Как же она бедная живет? — перебил святого не на шутку встревоженный участью бедного животного Лис.
Тот неожиданно замялся, однако потом с напором заявил:
— Ее подкармливают. Крестьяне. — И, произнеся эти слова, Каранток, видимо, счел тему закрытой и откинулся на носилках.
Крестьяне. — И, произнеся эти слова, Каранток, видимо, счел тему закрытой и откинулся на носилках.
— «По?моему, ты спросил что?то лишнее», — транслировал я Лису.
— «Не, ну интересно же! Такой твари, судя по ее размерам и энергозатратам, в день нужно, пожалуй, две?три коровы. Или небольшая отара овец. Где?то ж она их берет? Или ты в самом деле можешь представить себе английских крестьян, добровольно готовых потчевать своими стадами этакую животину?»