Я хмыкнул. Лисовый напий — жуткий самогон, могущий заставить тролля задуматься о спасении души, был фирменным напитком моего друга. Градусность этой любовно настоянной на мандариновых корочках жидкости с плавающими в бутыли перчиками неуклонно приближалась к температуре кипения воды, причем, насколько я мог заметить, с каждой новой партией этого сногсшибающего пойла — все ближе и ближе. Однако, невзирая на убойные данные, ставящие Лисовый напий в один ряд с оружием массового поражения, напиток пользовался немалым успехом у сотрудников Института, особенно у славянской их части. Популярность его была настолько велика, что даже двадцать третий герцог Бедфордский, представитель ее величества в Институте, частенько приходил снять пробу с Лисовских запасов, ставя плоды его алхимических опытов выше большей части прославленных горячительных напитков.
— Я назову это вино «Исповедь друида», или лучше «Шепот друида», — мечтательно проговорил Лис. — Капитан, а тебе как больше нравится?
— «Друидский Кромлех», — отмахнулся я. — Годвин, далеко еще?
— Нет. Видите утес? — Наш проводник указал вперед, где действительно просматривался нависающий над тропой стоячий камень. — Дальше тропа спускается вниз. Еще примерно полмили, и мы в лесу у подножия скал. Там?то пещера и находится. Только у самого утеса надо быть поосторожнее. Говорят, в нем какая?то нечисть поселилась. Она путников с тропы в пропасть сталкивает. Хотя некоторые ходят спокойно, и никто их не трогает.
— Сейчас посмотрим, — заверил Лис.
Судя по речи, тема изготовления горячительных напитков волновала его куда больше, чем какая?либо нечисть, притаившаяся в засаде. Пожалуй, священное вино друидов чересчур развеселило его и без того не слишком грустную душу. Лис болтал без умолку, воспроизводя по памяти рецепты разнообразнейших «напитков богов», амброзии и нектаров, вывезенных им из различных миров и эпох. Что и говорить, делал он это весьма «вкусно», так что даже восседавший за моей спиной юный Годвин, во время завтрака не пригубивший и капли, время от времени начинал возбужденно колотить пятками по бокам Мавра, к великому недоумению оного.
— …А вот есть еще такой эликсир, который в Сумеречном Беспределье именуют «Слеза Саурона». Или это было в Средиземье? Не помню. Не важно. Так вот… — При этом Лисовском «так вот» мы поравнялись с утесом, от которого тропа шла под уклон, исчезая в дремучем лесу. Тропа здесь была узка и отнюдь не способствовала быстрой езде, столь любимой моим другом. Пожалуй, без всякой нечисти достаточно было неловкого движения, недавно прошедшего дождя, чтобы оказаться у подножия скалы значительно раньше намеченного срока. — …Если взять флягу этой самой «Слезы Саурона», да соленых огурчиков, таких, знаешь, небольших, зелененьких, в пупырышках, ну и там перчику?чесночку в них, — самозабвенно вещал Рейнар, дирижируя самому себе благоразумно прихваченной в дорогу бутылью, оплетенной для сохранения температуры липовым лыком.
Мрачного вида рожа выдвинулась из скальной породы, угрожающе разевая пасть, усеянную шилообразными зубами.
— Привет, — смеривая появившегося монстра недоуменным взглядом, брякнул Лис, старательно удерживая коня от резких движений. — Выпить хочешь?
Пасть захлопнулась с испуганным визгом, и рожа исчезла, словно ее никогда не было.
— Капитан, ну ты это видел? — удивленно посмотрел на меня Рейнар. — Шо это было за лицо общества трезвости?!
— Видел, — кивнул я. — Не знаю.
— Уже хорошо, а то я уж было подумал, что меня «белка» прокосила.
— Кто? — переспросил Годвин.
— Не важно, — отмахнулся Лис. — Слушай, а чего оно тогда пить отказалось?
— Может, оно тоже брагу предпочитает, — предположил я.
— У вас за поясом клык Красной Шапки, — напомнил ученик друида, — вот они и боятся, думают, что вы их убить пришли. Теперь, поди, не скоро появятся. Раз вы это место знаете, то можете на них засаду устроить.
— На кого на них?то?
— Это горные крельды. Из кобальдов, но никто никогда не слыхал, чтобы крельды нападали на человека в открытую. Для этого они слишком трусливы. Обычно вот так в горах на тропах селятся — над тропой в засаде самый крупный, а остальные — внизу в пропасти. Ждут, когда напуганный путник сам, а то и с конем туда рухнет. Говорят, на севере в горах тамошние пастухи приучили крельдов горные тропы от волков охранять. Теперь, когда они овец гонят, то обязательно впереди слепого барана с колокольчиком ведут, чтоб ежели вдруг такое страшилище из скалы появится, он прямиком на него шел, за ним и все стадо. А звук колокольчика самих крельдов прятаться заставляет.
Между тем тропа вела нас все дальше в лес, узкой длинной полосой тянувшийся по ущелью.
— Тише, — предупредил нас Годвин, — пещера уже совсем • близко.
— Ну и что? — пожал плечами Лис.
— Вы можете разбудить великана.
— А шо, у него послеобеденная сиеста? Ему уже в лом на белый свет вылезти? Или, по?твоему, мы должны туда щемиться? А я, между прочим, не такса, чтоб по норам лазить.
Я невольно усмехнулся. Даже отбрасывая то, что такса предназначена именно для охоты на лис, животное, которое могло бы исполнять роль таксы в пещере эринского груагаха, должно было быть размером примерно с очень вытянутого буйвола. Лис потянул перебитым носом воздух. Несмотря ни на что, обоняние напарника было куда острее моего.