— «Только для тебя, о повелитель! Но очень недолго».
— Я сражался с сэром Эгведом, принцем Гвиннеда, поскольку тот имел низость усомниться в знатности вашего происхождения, — прямо глядя в глаза Ллевелину, отрапортовал я. — Любой иной честный рыцарь на моем месте поступил бы так же.
— «Гмх!» — Лис, очевидно, принужденный моей просьбой к молчанию, мученически застонал, чтобы не отпустить очередную колкость.
— Так, еще один мой чертов родственник, — нахмурился герцог. — Что же он рассказал тебе?
— Прошу прощения, милорд, я был бы благодарен вам за милость не повторять гнусные слова пустоголового гордеца.
— Ерунда! — отрезал герцог. — Я и сам могу повторить его слова! Кто я на этот раз — сын свинопаса, или они придумали что?нибудь похлеще? — Лицо его вновь обрело ту яростную жесткость, которую я наблюдал вчера вечером. — Завистливые свиньи, подрывающие корни дуба, от которого кормятся испокон веку! Будь я сыном свинопаса, я бы уже давно был их королем! Однако мой род знатнее и славнее всего того, что они могут себе представить! Но я благодарен тебе за то, что ты преподнес им урок, может быть, это отучит их сквернословить за моей спиной. Да бог с ними, — он хлопнул ладонью по подлокотнику, — я не для того тебя звал. Помнится, ты говорил, что знаешь, где ныне обитает преосвященный Эмерик, архиепископ Кентерберийский?
— Верно, — подтвердил я. — Там ныне живет и сэр Бэдивер Бесстрашный, мой двоюродный брат. Он собирается принять сан…
— Вот и отлично, — кивнул Ллевелин, немало не интересуясь судьбой моих родственников. — У меня к тебе есть просьба, и, поверь, это действительно просьба, а не повеление.
Скоро армия выступает к Камелоту. Как ты знаешь, там будет избран новый верховный король. Однако коронация не может состояться без примаса Британии. Поэтому я прошу: завтра, чуть свет, отправляйся в лесную обитель и постарайся убедить Эмерика присоединиться к истинным защитникам дела Артура. Можешь обещать ему полную безопасность и всемерную поддержку с моей стороны. Впрочем, я сам ему об этом напишу. Только постарайся быстрее вернуться.
— Армия выступает к Кориниуму? — поспешил спросить я, прикидывая, что дорога в Камелот идет именно через этот город.
— Выступает, — подтвердил Страж Севера. — Однако сначала я дождусь, когда вернется гарнизон из Вероконии…
— Но ведь тогда Мордред дойдет до Кориниума раньше нас.
— Выступает, — подтвердил Страж Севера. — Однако сначала я дождусь, когда вернется гарнизон из Вероконии…
— Но ведь тогда Мордред дойдет до Кориниума раньше нас.
— Или дойдет, или нет. Во всяком случае, я не намерен терять людей из?за того, что сэру Ланселоту вздумалось вести войну на свой лад. Пустое, оставим это. Конечно же, я постараюсь не допустить, чтобы Ланселот погиб у Кориниума, не дождавшись подмоги. Пусть тебя это не тревожит, Торвальд, — махнул рукой Ллевелин. — Расскажи мне лучше о другом. Ты был при последних минутах сэра Аграмара?
Странный вопрос. Вне всякого сомнения, поручив сэру Аг?рамару раздобыть заветные пергамента, хранившиеся у Борса, и не увидев среди вернувшихся доверенного человека, Ллевелин немедленно призвал к себе его оруженосца. А тот уж во всех подробностях поведал ему о схватке на лесной поляне и ее последствиях.
— Я с этим шел к вам, милорд, — дубликатор перекочевал из?под моего плаща в руки герцога. — Умирая, сэр Аграмар велел передать вам три части предсказания Мерлина. Они здесь, в этом ларце.
Страж Севера внимательно осмотрел доставшееся ему сокровище и попробовал поднять крышку. Стоит ли говорить, что это была пустая затея.
— Не трудитесь, милорд, — улыбнулся я. — Пока эта шкатулка принадлежит мне, у вас ничего не выйдет. Уверяют, что она волшебная и раньше принадлежала королю эльфов Оберону. Никто, кроме хозяина, не сможет открыть ее, как и ничто не может ей повредить. Я привез вам ее в дар, но вам придется заплатить мне золотую монету, чтобы стать полновластным хозяином ларца.
— «Молодец, Капитан! Чувствуются мои уроки. С паршивой овцы хоть волки сыты. Но за дубликатор?то можно было бы слупить и побольше. Учить тебя еще, да учить!» — прервал обет молчания Лис.
Золотая монета легла мне на ладонь, и до крайности заинтересованный герцог попробовал вновь открыть сокровищницу.
— «Пусть положит пальцы на крышку, там, где обычно ставят кольцо».
Я тут же транслировал распоряжение, переданное мне коллегами через Лиса.
— «О! То, шо доктор прописал. Сабрейн, включай считывание».
— И долго так держать? — поинтересовался герцог.
— «Готово! Все, можешь сказать ему, чтоб радовался».
— Попытайтесь еще раз, — предложил я. Крышка открылась без малейшего сопротивления.
— Да, это они! — пробормотал Ллевелин, разглядывая дубликаты пергаментов сэра Борса.
— А это, — я протянул ему четвертый дубликат, — было в руке у сэра Лионеля, убитого людьми феи Морганы. Полагаю, вы лучше меня знаете, как им распорядиться.
Глава 21
Лучше делать и раскаиваться, чем не делать и все равно раскаиваться.
Джованни Бокаччо
Я поклонился и вышел, оставив герцога вволю любоваться новой игрушкой. Конечно, Ллевелин был незаурядным полководцем и одним из виднейших государственных деятелей своего времени, но я был готов держать пари, что сейчас в нем проснулся обыкновенный мальчишка. И, забыв о Мордреде, Ланселоте, короне Британии и обороне Адрианова вала, он терзает своих приближенных предложением открыть подаренную шкатулку или же расколоть ее ударом боевого топора. Пожалуй, будь на его месте Лис, тот бы непременно превратил это занятие в аттракцион и нажил бы на желающих испытать свою силу немалое состояние. Но герцога подобные вопросы не занимали, и он просто по?детски радовался диковинному подарку.