— Я ищу тана рода Геллинов достославного Марка, — не обращая внимания на грубый окрик стражника, гордо заявил Лис.
— Ты не из местных. Кажется, я где?то видел твое лицо, да только не припомню где. — Начальник караула начал внимательно всматриваться в физиономию моего напарника. — Зачем тебе нужен наш тан?
— Если бы то, что мне необходимо сказать ему, касалось тебя, я бы не искал его. Достаточно было бы доехать до хлева, и если бы я не застал там тебя, то наверняка встретил бы твоих родственников.
— Что?! — взревел стражник. — Не много ли ты на себя берешь, смерд!
— Я Рейнар Лис, — свысока поглядывая на голоногого фельдфебеля, заявил мой друг. — И если ты скажешь, что тебе неизвестно мое имя, то лучше выбрось оружие и иди отпугивать ворон с вересковых пустошей.
— Точно, — всполошился ветеран, — я ж говорю, рожа мне твоя знакома. А ну… — Кинжал, мгновение назад висевший на поясе, блеснул у него в руке. В тот же миг Лис, презрительно следивший за действиями караульщика, правой рукой перехватил его запястье, левой несильно ударил по кисти.
— Брось каку, недоносок! — Оружие отлетело шага на три, а обескураженный часовой попытался вырваться из цепких рук моего напарника. Пустая затея! — Я что, по?твоему, — с напором заговорил Лис, не обращая внимания на выжидательно опущенные копья оставшихся без руководства стражников, — приехал сюда, чтоб вы меня зарезали? Мне трудно это было найти в другом месте? Я Рейнар Лис, комит сэра Торвальда герцога Инистора, его правая рука, левый глаз и центральное полушарие головного мозга. Раз я здесь, значит, так надо. Беги к своему господину и сообщи ему, что у меня к нему секретное дело. Если ты где?нибудь задержишься, клянусь плащом святого Мартина, тан велит содрать с тебя шкуру и наделать из нее штанов для твоих детей. Ты понял меня? — Лис оттолкнул от себя ополоумевшего охранника. — На вот, передай ему это. — Рейнар вытащил из сапога пергамент с восковой печатью, любовно изготовленный мною сегодня утром.
Вряд ли при «дворе» каледонского тана, даже «могущественного», нашелся бы кто?нибудь, способный прочесть текст, составленный на классической латыни. В лучшем случае подобный грамотей умел бы разбирать ту кухонную латынь, которую оставили на память бриттам и их северным соседям римские легионеры, сами отродясь не бывавшие в метрополии. С тем же успехом человек, сведущий лишь в шотландском, взялся бы читать Шекспира. В любом случае мандат моего «тайного посланника» несказанно прибавлял ему веса в глазах безграмотных северян.
Начальник караула скрылся, осторожно неся доверенный ему документ, а его подчиненные остались стеречь незваного гостя, опасливо косясь и тихо переговариваясь на гельском диалекте.
— Кто такой этот Рейнар Лис? — спрашивал один из караульных, безусый и явно лишь совсем недавно приобщившийся к военной братии.
— Это человек, убивший короля Шнека. Он первое лицо в комитате принца Торвальда, несколько лет тому назад пленившего Ангуса, а пятого дня сразившего его у Камланнского поля, — пояснил ему второй стражник.
— Тише! Тише, он хотя и из Галлии, но везде шляется с этим чертовым Торвальдом и вполне уже может понимать по?нашему.
— «Ну, тут начинается неприкрытая лесть и яростные восхваления, поэтому я скромно выключаюсь… То есть не выключаюсь, а вырубаю связь, чтобы насладиться своей крутью в гордом одиночестве. Будет что?то интересное, обязательно дам знать».
Лиса не было довольно долго. Пару раз я вызывал его, волнуясь из?за этого молчания. Один раз я застал его в самый разгар разгрузки вожделенной емкости с вересковым медом.
— Давай пошевеливайся! — командовал Лис. — Пришел король саксонский, безжалостный к врагам, догнал он бедных пиктов и дал им по рогам. Давайте, давайте! Осторожнее, не дай бог, разобьете, живьем в землю закопаю! Капитан, шо, тебе заняться нечем? Не отвлекай меня, не видишь, народ строю!
В следующий раз я застал Лиса уже в покоях Марка, явно ничего не понявшего в моем трактате, но впечатленного и ровными строчками латиницы на пергаменте, и оттиснутым профилем Октавиана Августа с завалявшегося у меня в кошеле старинного солида.
— «Погоди чуток. Щас официальные расшаркивания и прихлопывания закончатся, мы сядем, все обчирикаем, думаю, под бочку вересковки и хорошую мясную закуску я быстро доведу этого отца народа до полного консенсуса».
— «Погоди чуток. Щас официальные расшаркивания и прихлопывания закончатся, мы сядем, все обчирикаем, думаю, под бочку вересковки и хорошую мясную закуску я быстро доведу этого отца народа до полного консенсуса».
Я со вздохом отключил связь и уставился на наполняемый свинцовыми кругляшами мешок. На этот раз связь заработала часа через полтора.
— Послушай, Марк, — наклоняясь едва ли не к самому уху тана, проникновенно заговорил Лис. — То, о чем мы сейчас ведем речь, до поры до времени должно остаться строго между нами. Полный секрет, государственная тайна. Сам знаешь, что известно троим — известно свинье. «Вальдар, я не тебя имею в виду».
— Верно, — согласился с ним властитель округи. Судя по амплитуде движения его головы, первый десяток тостов уже отзвучал, и Лису явно не пришлось упрашивать собеседника пить до дна.