— «Ловко съехал с базара», — вставил Лис. — «Неплохое решение для того, кто находится между молотом и наковальней».
— Встаньте, король Ллевелин. Я верю вам. — Годвин поднял дядю с колен.
— «Ты ба! Наш ботаник уже научился вести большой политик! Врет и не краснеет».
— А вы, сэр Торвальд, — язвительно процедила Моргана. — Отчего не присягаете вы? Разве честь, оказанная вашему оруженосцу, не радует вас?
— Увы, — развел руками я. — Конечно, я рад за Годвина. Прошу прощения, за короля Годвина. И, конечно же, мой меч всегда будет верен ему до того часа, пока я не покину этот мир.
— Как, Торвальд, неужто и ты решил заделаться монахом? — удивленно уставился на меня Борс.
— О нет. Монастырь не для меня. Помните, в пророчестве есть строка. «Ушедшие вернутся ради вести»? Вы полагали, что речь идет о лордах Камелота, вернувшихся в эти стены ради вести о новом короле. Однако речь идет о нас с Рейнаром, ушедших в туманное Туле и возвращенных сюда высшими силами, чтобы принести весть об истинном короле. Не так ли, Мерлин?
— Можно сказать и так.
— Я не верю вам, — мрачно изрекла Моргана.
Не так ли, Мерлин?
— Можно сказать и так.
— Я не верю вам, — мрачно изрекла Моргана. — Ни я, ни Мордред, никто из наших вассалов не принесет ему присягу. — Они развернулись и зашагали прочь из зала.
* * *
— Да ты не волнуйся, Торвальд, — ехавший рядом со мной Борс оглянулся на юного короля, — мы за ним присмотрим. В обиду не дадим! Да он и сам не промах. Еще лет пять, и всех нас поучать будет.
Мое заявление о цели прихода и необходимости срочной эвакуации, безусловно, произвело на лордов Камелота должное впечатление, однако не большее, чем любая из новостей, услышанных ими той ночью. Чудеса здесь были обычным делом, почти как еда и сон. Стоило ли удивляться очередному чуду?
Сейчас мы ехали по Британии, неся населению имя нового короля, провожая в монастырь сэра Ланселота и нас к камере перехода.
— Знаешь что, — продолжил Борс, пребывавший в самом радужном расположении духа, — вчера получил письмо от супруги Персиваля. Она просит принять его сына пажом. Я вот что подумал: возьму?ка пергамент, порежу на три части и велю написать на нем те строки пророчества, которые были у меня, у Галахада и у отца мальчишки. Расскажу ему всю эту историю да оставлю их на память, чтобы он детям своим поведал, а те — своим.
— Хорошая мысль, — похвалил я.
— «Оч?чень хорошая», — хмыкнул на канале связи Лис. — «Спасибо сэру Борсу за наш безоблачный отпуск».
* * *
До камеры перехода нас провожали Магэран и Сабрейн, вызвавшиеся подтвердить чудесное исчезновение и уберечь камеру перехода от лишних глаз.
— Но вы ж присмотрите, — вновь упрашивал я коллег.
— Да не волнуйся, все будет хорошо!
— «Капитан, пошли! Долгие проводы — лишние слезы. Камера уже открыта!»
— До встречи в иных мирах!
Блокирующая плита с тихим шипением начала закрываться за нашими спинами.
— «Ну что, поехали?»
Мы с Лисом вошли в помещение камеры перехода, и тут с потолка резервуара, маскировавшего камеру, хлынул поток воды, спеша вновь оживить эльфийский ручей.
— Какая сволочь включила воду?! — заорал Лис, в броске нажимая кнопку, закрывающую шлюз.
— Хе?хе! Хе?хе?хе! — было последнее, что услышали мы в этом мире.
Эпилог
По возвращении ко двору государей да отдадут они верный отчет о своих похождениях королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства, даже и тогда, когда этот отчет не послужит им в пользу.
Преславный устав честного рыцарства
Крошка брауни щелкнул пальчиками, на расстоянии гася огонь под вскипающим кофе.
— Милорд, — он почтительно склонил голову, — вы просили вызвать энца Сергея Лисиченко, эсквайра. Смею доложить, он ждет вас,
— Да?да, спасибо. — Я закрыл крышку чемодана и с ужасом оглядел поклажу, отправляющуюся со мной через Атлантику. Черт возьми, во всех моих странствиях мне доводилось обходиться куда как меньшим грузом!
— Приказать ему, чтобы ожидал? — не меняя интонации, поинтересовался хранитель дома.
— Нет?нет, я сейчас возьму трубку. Будь добр, позаботься о кофе.
— Слушаюсь, милорд.
Малыш брауни, подобранный мною в разрушенном замке в годы Войны Роз, был добрым гением моей холостяцкой хижины и верным товарищем. Однако невзирая на то, что ему уже вполне удавалось управляться с различными пультами дистанционного управления, телефоном и даже моей кредитной карточкой, смириться с отсутствием должного пиетета перед высокими титулами он никак не мог. Сколько я его ни учил, привыкнуть к тому, что природный лорд, потомок древних, всеми позабытых королей может накоротке общаться с чужестранцем, да еще и простым эсквайром, он никак не мог.
Сколько я его ни учил, привыкнуть к тому, что природный лорд, потомок древних, всеми позабытых королей может накоротке общаться с чужестранцем, да еще и простым эсквайром, он никак не мог. Он просто не по?ни?мал этого. Брауни укоризненно покачал головой и безмолвно отправился заботиться о кофе.
— Алло, Сергей? — Я поднял трубку.
— Слушаю тебя, Капитан.
— У меня к тебе дело образовалось.
— Та?ак, — в телефонной трубке повисла гнетущая пауза. — Звучит угрожающе. Опять надо куда?то ехать?