Глава 26
Что есть успех на войне? Я сделал сто ошибок, а вы сто одну.
Джон Черчилль герцог Мальборо
Закатное солнце окрашивало запад зловещим багрово?алым заревом, опускаясь на зубчато?рваный край леса. Красный его диск, напяливший на себя длинную темную тучу, казался головой в широкополой шляпе, свысока взирающей на мельтешение двуногих тварей. Ах, сколько страсти, сколько доблести, сколько игры ума тратилось на то, чтобы совершить нечто незаметное с высоты безучастного светила. Сколько гордецов билось за то, чтобы увенчать себя золотыми коронами — порождениями древних солнечных диадем, чтобы именоваться солнцеликими, богоподобными и величайшими из великих. Все они умирали, обращаясь в прах, их венцы шли в переплавку, закладывались за долги, служили украшением музейных витрин, а солнце вновь с безучастным презрением одаривало землю теплом и светом, изо дня в день демонстрируя, что истинное величие не нуждается в пустых украшениях. Тщетно. История вновь и вновь проигрывала одни и те же сценарии человеческого трагифарса, точно ища выход из замкнутого круга.
Почти совсем стемнело. Мы ждали Рыжего Гнома, умчавшегося возвращать Ллевелину драгоценный подарок.
Благородный Эмерик, кажется, так и не поверивший, вопреки увиденному, что слуга рогатого бога не только не причинил нам вреда, но и охотно помогает лесным путникам, с немалым интересом следил за нами, то ли надеясь, что у нас вдруг начнут расти хвост и рога, то ли переоценивая что?то в своем понимании природы фейри. Хотелось верить, что второе, поскольку в противном случае нас ожидала малоприятная перспектива получить отлучение от церкви, еще не добравшись до Камелота.
Если в Каледонии, все еще хранившей верность древним богам, это бы никого не смутило, быть может, даже, наоборот, подняло наши акции, то в Британии, уже изрядно пропитавшейся христианским духом, подобная «благодарность» за спасение могла породить немалое число богобоязненных сэров, желающих отправить на тот свет личного врага Господа.
Да что там сэры! Толпа озверевших прихожан с дрекольем — и ни боевое искусство, ни сверхнадежный доспех, ни сила и скорость коней не спасут нас от праведного гнева обуянных высокой идеей дикарей.
Была и еще одна загвоздка. Понятное дело, не желая смущать и без того смущенного архиепископа, мы с Лисом удалились подальше в лес, чтобы без лишних глаз воспользоваться дубликатором. Но сам по себе ларец! Кто знает, не придет ли, скажем, в голову его высокопреосвященству, увидев шкатулку в покоях Ллевелина, радостно сообщить ему, что буквально такую же его верные друзья и соратники курочили в Зачарованном лесу, да еще при?помощи весьма подозрительного шута весьма подозрительного бога.
Воистину, пользуясь логикой детективных романов, нам бы, пожалуй, следовало оставить примаса Британии и дальше наслаждаться нетронутой природой этих мест. Но, видит бог, не могли же мы действительно бросить старика одного, да еще без каких?либо шансов добыть себе кров и пропитание. Разве только Белой Даме понадобился бы вдруг замковый капеллан. Да и то после истории с пикником на поляне вряд ли преподобный Эмерик согласится принять столь заманчивое предложение.
— Хе?хе! Хе?хе?хе! — Рыжий Гном вынырнул из?за все более и более темнеющих стволов деревьев и огненной молнией пронесся вдоль тропы, пугая коней. — Хе?хе! Хе?хе?хе! Моя относить! Стража стоять, ларец охранять. — Он надул щеки и, выхватив из Лисовского колчана стрелу, изобразил караульного, несущего неусыпную вахту на посту номер один. — Все смотреть, никто не видеть. Хе?хе!
— Браток, — мягко прервал его Лис, — ты, помнится, хотел нам показать дорогу к барроу? Может, не будем с этим тянуть, а то как?то притомило ночевать под открытым небом.
— Моя идем. Совсем близко. — Гном повис на уздечке ли?совского коня, норовя раскачаться на ней, как на качелях.
Мы поспешили занять места в седлах, чтобы не заставлять любезного проводника долго ждать. Невесть что могло взбрести ему в голову в следующую минуту. Между тем браток, отцепившись от конской сбруи, совершил тройной переворот в воздухе и шлепнулся на тропу, похоже, не испытывая от этого ни малейшего неудобства.
Вот что произошло дальше, я, пожалуй, толком и объяснить?то не смогу. Мне показалось, что шут Кернунноса подхватил тропку за края, словно ковровую дорожку, и, встряхнув, перевернул вверх корешками примятой от постоянного хождения травы. Впрочем, корешки быстро сориентировались и вновь поменялись местами со стеблями, возвращая картине прежний вид.
— Xe?xе, идем! За мной, за мной! Хе?хе! — Он устремился вперед, сияя в сгущающейся тьме неугасимым факелом, то уносясь далеко вперед, то вновь возвращаясь обратно, вспоминая, что наши кони не могут двигаться с такой же скоростью. — Быстрее! — прикрикивал он. — Хе?хе, быстрее?быстрее! — и мчался вдаль, предоставляя нам полную возможность догонять его, ориентируясь по едва заметному пламени шевелюры.
Вот наконец наш проводник остановился и, поудобнее устроившись на толстой ветке придорожного дуба, начал самозабвенно болтать в воздухе ногами в остроносых башмачках. Возможно, скороходах.