* * *
Вечером, когда празднество по поводу великой победы было и самом разгаре, королева, накинув теплый плащ с капюшоном, исчезла из своих покоев, предварительно поманив нас с Лисом и Годвина.
— Пойдемте, — тихо, но властно скомандовала она, повелевая страже опустить мост и открыть ворота.
— Куда, родная? — попытался было возмутиться Лис. — Ночь на дворе, не видать ни зги!
— Искать вашего помощника.
— А днем не проще было? — не унимался мой друг, уже изрядно наэлектризованный, в смысле выпивший не один галлон эля.
— Не проще, — покачала головой Лендис. — Захвати с собой роту. А ты, — она протянула Годвину небольшую корзинку, накрытую красно?зеленой клетчатой тряпицей, — держи вот это. Поспешим, пока сумерки не совсем сгустились, иначе мы рискуем пропустить время.
— Мы не боимся риска, — пробурчал Лис, тем не менее следуя за кутающейся в плащ королевой.
Идти пришлось недолго. До ближайшего леса. Невысокий холм, поросший ивняком, склонившим свои ветки над побегами папоротника и замшелыми камнями, был конечной точкой нашего маршрута. Ручей, журчавший меж каменьев, дополнял эту идиллическую картину.
— Не двигайтесь, — остановила нашу процессию королева, когда до воды оставалось шагов примерно десять. — Я прошу вас, ни звука. — Голос ее был тих и едва?едва отличался от шелеста листьев, колышимых ветром.
— Я прошу вас, ни звука. — Голос ее был тих и едва?едва отличался от шелеста листьев, колышимых ветром. — Годвин, разложи все, что находится в корзине, возле того большого камня.
Мальчик сдернул с туеска закрывающий его лоскут. Чего только в нем не было! Пара колокольцев, лиловые пуговицы, бусы, разноцветные перья, фляга красного вина, сладости. Словом, все, что необходимо средней руки джентльмену удачи для успешной торговли с туземцами Океании. Казалось, мальчик ничуть не удивился столь экзотическому набору и, неслышно ступая по мягкому мшанику, отправился выполнять приказ королевы.
— Рейнар, сейчас я должна трижды обойти холм противосолонь. Когда остановлюсь и подниму руки, начинай играть. Только на этот раз, пожалуйста, не пой. Никаких больше пьяных филинов. Когда я закончу заклинание… Если он появится, играй плясовую, пока не дам сигнал прекратить. Начинаем! — все так же тихо сказала она. — И будем надеяться, что Кернуннос одолжит нам ненадолго своего шута.
С этими словами Лендис повернулась и начала обходить холм против часовой стрелки. Кузина обошла его трижды, ступая как можно тише и ничего не касаясь. За время ее обхода Годвин опустошил корзинку и, оставив содержимое возле мощного валуна в полчеловеческого роста, застывшего у самой воды, отступил назад так же тихо, как это делала Лендис. Когда же наконец королева закончила вечернюю прогулку вокруг безымянной высотки, она сделала знак Лису и запела:
Ветер ли старое имя развеет,
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали,
Не разглядишь меня, не разглядишь меня,
Друг мой, прощай!..
Честно говоря, я тоже считал эту песню произведением поистине волшебным, но кто бы мог подумать, что стихи великого индийского поэта Рабиндраната Тагора годятся для свершения магического ритуала в горах Каледонии. Мы с Лисом невольно переглянулись, поскольку отлично помнили тот день, когда мой славный напарник, переполненный самых лирических чувств, исполнял очаровательную балладу, услаждая слух юной принцессы Лендис. Я хотел поделиться своими соображениями с Рейнаром, но не успел. Что?то очень твердое щелкнуло меня по лбу, заставляя схватиться руками за голову в попытке загнать обратно искры, сыпанувшие из глаз. Судя по тому, как Лис, бросив музыкальный инструмент, схватился за ухо, с ним случилось нечто похожее. Вслед за этим неподвижно стоящий Годвин вдруг взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, но, перекувырнувшись через голову, шлепнулся на спину.
— Плясовую! — зашипела на Лиса королева, и в тот же миг плащ ее взвился в воздух и аккуратно спланировал в радостно журчащий ручеек.
Пришедший в себя Лис немедленно подхватил роту и ударил по струнам, извлекая из благородного инструмента священных бардов разухабистые звуки барыни. «И?и?и! Их?их?их!» — раздался над холмом визгливо тонкий голос, и скорбно застывшие ивы задрожали, не то сотрясаясь неведомым духом, не то в страхе перед ним. «Барыня ты моя, сударыня ты моя!» — наяривал Лис, энергично колотя по струнам. Пляска продолжалась уже минут десять, и мы начали всерьез опасаться, что иссякнет раньше, молодецкая удаль резвящегося духа или же способность Рейнара поддерживать такой бешеный темп. Слава Кернунносу и всем его сородичам, шаловливый дух утомился раньше. Пронзительное «И?и?их!» стихло. Затем я увидел, как вылетает пробка из фляги с вином, и едва успел увернуться, чтобы она не попала мне в глаз.
— Стоп! — внезапно скомандовала Лендис, выхватывая из рукава небольшой камешек с дыркой посередине. — Вот ты где! — радостно закричала она, глядя сквозь дырку на замшелый валун, возле которого были разложены принесенные Годвином подарки. — А ну?ка явись! — Она метнула в сторону валуна горсть серебристого порошка, снежинками закружившегося в воздухе. Стоило порошку опасть наземь, как перед нами появилось огненно?рыжее существо ростом чуть выше колена, с глиняной флягой не то в руках, не то в обезьяньих лапках.
Стоило порошку опасть наземь, как перед нами появилось огненно?рыжее существо ростом чуть выше колена, с глиняной флягой не то в руках, не то в обезьяньих лапках. Заметив, что потеряло невидимость, остолбеневшее существо перевело взгляд на каждого по очереди участника вечеринки и заорало пронзительно, загребая лежащие перед ним дары руками:
— Не отдам! Здесь все мое!