— Да нет же…
— Я понимаю, Гриша, — с грустью сказала Алька. — У тебя, наверно, сейчас времени совсем мало, да? А тебя, между прочим, все помнят.
— Помнят? И что говорят?
— Ничего плохого. Наоборот. Только обижаются, что ты пропал. Зазнался, наверно?
Алька посмотрела в окно. У крыльца прощались друг с другом и рассаживались по своим машинам врачи из воскресной смены.
— У вас тут, наверно, платят много.
— Нормально, — неохотно кивнул Гриша.
— А что с тем человеком, которого мы сюда привезли после аварии? Все-таки умер, наверно, да? Гриша покачал головой.
— Он жив, Алька. Не знаю, каким чудом, но жив. Вот только поговорить с ним еще нельзя.
— Жив? — недоверчиво произнесла Алька. — Как же его смогли вытащить?
— Не знаю.
— Как же его смогли вытащить?
— Не знаю. Это не я делал. А кто знает — тот не говорит. И я не скажу, если что-то выясню.
— Даже по секрету?
— Знаю я ваши женские секреты.
— Да ладно тебе… Гриша, а я в институт поступаю.
— Решилась все-таки? Молодец, давно пора.
— Ага. Я вообще-то с завтрашнего дня в отпуске. Буду готовиться.
— Очень рад за тебя, Алька. Помочь чем-нибудь?
— Пока не знаю. Я позвоню, если что-то будет нужно, хорошо?
— Конечно, звони. У нас тут очень хорошая библиотека, можно найти что угодно. И я подскажу, если что…
— Я позвоню. Помнишь, какой скоро будет день?
— Какой?
— День медика! — рассмеялась Алька. — Тоже мне-доктор…
— Всегда забываю, — признался Григорий.
— В клубе «Энергетик» вечер будет, — сказала Алька, доставая из сумочки открытку с бледно-синим штампиком. — У меня приглашение, а пойти не смогу буду билеты учить. Не хочешь сходить?
— Хочу, конечно, но… — Грише вдруг показалось, что подобные праздники торжественные вечера в Домах культуры — уже не для него. Нет, вовсе не потому, что он стал слишком важной птицей. Это скромненькое приглашение адресовалось не ему, а таким, как Алька, и их там ждали.
— Сходи, все равно билет пропадает, — сказала Алька. — Там артисты выступать будут, потом — бал, наших увидишь. Начальство говорит, всех шампанским поить будут.
— Спасибо, — сказал растроганный Гриша. — Спасибо, Алька, что не забыла про меня.
— Там на два лица, — добавила она. — Можешь кого-нибудь взять. Вон у вас тут какие девушки ходят…
— Жалко, что ты не сможешь, — проговорил Гриша. — Вместе бы пошли…
— Ну, мне пора, — заторопилась Алька, заметив, что Гриша тайком взглянул на часы. — Не забывай нас, заходи.
— Зайду, обязательно! — пообещал Гриша. — Ты домой? Подожди, я попрошу кого-нибудь, чтоб тебя подвезли.
— Не надо, мне еще по магазинам… Счастливо!
Григорий отправился на свой пульт дежурного. Ему было и приятно, что про него вспомнили и навестили, и неловко, что он сам не сделал этого раньше.
Клиника уже почти опустела. Только несколько пациентов собрались в малом холле и играли в преферанс, сидя на диванах или в своих креслах-каталках.
До полуночи Гриша читал, не забывая поглядывать на мониторы. Вечер выдался спокойным. Некоторые пациенты стонали и метались во сне, но это считалось в порядке вещей.
Когда ноги затекли, а глаза стали побаливать, Гриша решил пройтись по коридорам своего сектора, размяться, а заодно и убедиться, что на территории все в порядке.
Он заглянул на кухню, взял кофе и не спеша зашагал по мягкой ковровой дорожке, которую буквально пару часов назад тщательно отпылесосили уборщицы. На случай экстренного вызова он сунул в карман трубку радиотелефона.
В пустом здании не было слышно ничего, кроме шороха собственных шагов. Однако стоило Григорию остановиться, как до него донесся протяжный унылый стон, пробившийся сквозь звукоизоляцию палаты. Кто-то из пациентов мучился во сне.
Затем подобный звук донесся из другой палаты. Многие здесь маялись по ночам, часто кричали, просыпались от неясных кошмаров. И это было неизлечимо никакими транквилизаторами. Загадочный страх, терзавший во сне каждого из них, был неистребим. Разве что постоянно держать больных под общим наркозом…
Ночь, пустой коридор, тоскливые крики из-за дверей — Грише стало немного не по себе. Он не страдал мнительностью и слишком живым воображением, но здесь был случай особый. Десятки дверей, за каждой из которых находился терзаемый страхами и болезнями человек, загадочные судьбы, необъяснимые истории — все это выходило за рамки обычной врачебной работы. К этому нужно долго привыкать. Наивно думать, что после пары практических занятий в анатомичке твои нервы становятся стальными, а психика — несгибаемой.
У Григория появилось желание повидаться с кем-нибудь прямо сейчас.
Зайти, например, в смежный сектор, перекинуться парой слов с кем-то из коллег, развеять одиночество. Никакого нарушения распорядка в этом не было, дежурным разрешалось ненадолго отлучаться. Для того на пульте и был поставлен радиотелефон.
Он бросил опустевший стаканчик в корзину и пошел к лестнице. Охранник выглянул на шаги и кивнул ему. Гриша ответил взмахом руки и свернул в коридор. Через несколько шагов он обнаружил, что дверь, ведущая в подземный переход, открыта настежь.
Об этом стоило доложить охраннику. Ночью в клинике не должно быть лишних открытых дверей. Впрочем, кто-то мог просто забыть захлопнуть ее или оставил открытой, потому что собирался вскоре вернуться. В любом случае Грише, как дежурному, следовало сначала посмотреть, а потом уж принимать меры.