— А разве еще не влипли?
— Ну, что ты! — Донской тихо рассмеялся. — Самое интересное еще впереди.
* * *
Паровоз показался из-за желтого домика станции, лязгая и вздрагивая. За ним тащилась только одна тележка, которая тоже грохотала и подпрыгивала, словно собиралась соскочить с рельсов. До переезда со шлагбаумом оставались считанные секунды пути, как вдруг на рельсах оказался грузовик с ярко-красной кабиной и зеленым кузовом. Паровоз поддал его передком, сбив набок, а затем и сам завалился рядом, беспомощно жужжа и вертя колесами.
— Служба спасения! — воскликнул Пашка, приземляя рядом большой вертолет с уже обломанными лопастями и отодранными наклейками.
— И «Скорая помощь», — поддержал его Гриша, подкатывая к месту аварии пластмассовую машинку с красным крестиком на боку.
Они сидели посреди комнаты, а вокруг жил целый мир — и железная дорога, и крепость с монстрами, и гараж, и аэродром, и боевые позиции с полусотней крошечных зеленых солдатиков. И оба царствовали над этим миром — посылали в атаки солдатиков, определяли время взлетов и посадок, перевозили игрушечных зверюшек друг другу в гости.
— А сейчас нападают люкозавры! — закричал Пашка, и из крепости повалили свирепые существа с топорами и кривыми саблями. В этот момент в квартиру вошла его мама.
— Кати еще нет? — спросила Светлана, переводя дыхание. — Ну, вы тут устроили, — добавила она, заглянув в комнату.
— Мама, на нас напали люкозавры!
— Я просила не говорить этого глупого слова.
— Почему глупого? — удивился Гриша.
— Почему глупого? — удивился Гриша.
— Да так… Наслушался ерунды на улице.
— И не на улице! — насупился мальчик. — Меня дядя Валера научил.
Светлана смутилась и ушла на кухню, ничего не сказав.
— Я сейчас! — сообщила она. — Только переоденусь.
У Светы сегодня выдался нелегкий день, и она попросила Григория побыть немного папой. То есть забрать из садика Пашку и посидеть с ним часок-другой. Гриша все выполнил, как образцовый глава семейства, и роль ему даже понравилась. Сегодня они со Светланой собирались поехать на водохранилище и взять лодку напрокат.
Пашка нехотя сгребал игрушки, а Григорий перекладывал из холодильника в сумку лимонад и печенье, когда в прихожей тренькнул телефон. Через минуту в дверях показалась расстроенная Светлана.
— Это Катя. Она не сможет сегодня взять Пашку.
— Ну, ладно, — пожал плечами Григорий. — Возьмем его с собой.
— Нет. Ты же знаешь, он только после ангины, ему нельзя долго у воды.
— Почему?
— Врач сказал.
— А я — не врач? — улыбнулся Григорий.
— Нет, с собой нельзя, — вздохнула Светлана. — Может, просто пойдем погуляем?
— У меня другое предложение. При нашей гостинице есть детская комната. Специально для посетителей с детьми. Там и присмотрят, и даже накормят.
— Ему там без нас скучно будет.
— Обещаю, как только он увидит, какие там игрушки, он про нас с тобой и не вспомнит. Сейчас все устроим, я только позвоню и вызову машину.
Через несколько минут они стояли втроем на остановке и ждали, когда подкатит дежурный автомобиль. Пашка, уже прознавший, что его ждет полная новых игрушек комната, беспокойно переминался с ноги на ногу.
Гриша вдруг заметил, что невзрачный светлый «жигуленок», местами забрызганный грязью, мигнул поворотником и уверенно остановился рядом.
— Какие люди! — раздался знакомый голос. — Почетный член-корреспондент медицинских наук — и без охраны!
Это оказался Валек Толстопятов, про которого Гриша давным-давно уже не вспоминал. Ритка была с ним — она выглянула в окно и стала так беззастенчиво оглядывать Светлану, словно приценивалась к пальто на рынке.
— Ну, привет! — Валек вышел из машины и пожал Григорию руку. Затем окинул его взглядом с головы до ног. — Ты все такой же.
Было не очень ясно, что он имеет в виду. Возможно, отметил «пляжный» наряд Григория — не слишком новые джинсы и футболку.
— Ты все в больнице в своей? — поинтересовался Валек, искоса поглядывая на Светлану.
— В больнице, — кивнул Григорий.
— Ну, ясно… А мы с Риткой решили сегодня проветриться — едем в бильярд играть. А вы?
— Ну, и мы проветриться.
— Как живешь-то? Грызешь гранит? В смысле, науки. Давай ко мне. Я еще три места на рынке открываю — малярными красками будем торговать. Не хочешь?
— Не хочу, — чистосердечно ответил Гриша.
— А зря. У меня ребята нормально получают. Чего, всю жизнь в больнице просидеть хочешь?
— Каждому свое, — развел руками Гриша, и тут появилась дежурная машина.
Темно-серый, только что вымытый «Лексус» бесшумно притормозил у кромки тротуара, водитель в форменном пиджаке и фуражке вышел и открыл перед Светланой дверь.
— Ну, пока, — Гриша пожал приятелю руку и закрыл за собой дверцу.
У того слова застряли в горле. Он стал похож на парашютиста, уже в воздухе обнаружившего, что вместо ранца надел чей-то рюкзак с картошкой.
С выпученными глазами и пунцовыми ушами Валек проводил взглядом отъезжающий автомобиль и лишь затем плюхнулся за руль своей машины.
— Кто это? — спросила Светлана.
— Один мой горячий почитатель, — пробормотал Гриша.
Он предложил доверить Пашку водителю, но Светлана настояла ехать с ним до конца.
— Я должна видеть, где оставляю ребенка, — сказала она.