— Извините, что я на вас так кинулась там, — проговорила она. — Просто увидела знакомое лицо и…
— Извиняю, — усмехнулся Гриша. Совсем недавно он так же готов был броситься на грудь Павлову, который со своими парнями отбил его от двоих отморозков.
— Я, наверно, сильно упала в ваших глазах?
— Почему? — Гриша искренне удивился.
— Ну… Вы, наверно, думаете, что приличные женщины не попадают в такие истории.
— Попадают, — мрачно ответил Гриша. Он мог бы рассказать с десяток случаев, как благопристойные и воспитанные барышни оказываются в совершенно мерзких компаниях, проводят там по несколько дней, а потом плачут у гинеколога, спрашивая, где подешевле сделать аборт. Он сам однажды доставлял в травматологию учительницу, которой расшалившиеся новые друзья загнали между ног бильярдный шар.
— Я сама не знаю, как это вышло, — проговорила Света, запоздало поняв, что этому молодому человеку неинтересны ее оправдания.
— Я понимаю, — мягко сказал Григорий.
— Извините… Вам, конечно, не интересно это слушать, а мне просто очень стыдно и страшно, и хочется кому-то рассказать…
Гриша посмотрел девушке в глаза и по-хорошему улыбнулся. Он готов был ее слушать и успокаивать сколько угодно, только не мог признаться в этом.
Вскоре машина остановилась возле темной пятиэтажки. Светлана ушла и через несколько минут вернулась с сыном. Ребенок был грустным и сонным.
— Мама, ты больше не будешь так долго пропадать? — просил он, свернувшись сзади калачиком.
— Нет, больше никогда. — Она села рядом, положила на сына руку. Голос у нее подрагивал.
«Дуры вы все, — устало подумал Гриша. — Мечетесь во все стороны, хотите сами не зная чего, а потом жалуетесь таким вот дрожащим голосом».
Она все же была отчасти права. Увидев ее в одной компании с Гансом, Гриша очень огорчился. Он не забывал о ней после той случайной встречи, и в его памяти она была окружена совсем другим светом. Может, действительно все получилось случайно? Ладно бы, Ганс затащил ее в машину силой. Однако наблюдатели передавали, что она весь вечер с ним каталась. Жаль ее…
До дома Светланы доехали молча, Пашка задремал. Когда машина остановилась, Света погладила мальчика по волосам, и он открыл глаза.
— Приехали, Павлик. Что надо дяде сказать за то, что нас подвез?
— Спокойной ночи, — пробормотал Пашка.
— Спасибо вам, — сказала Света, открывая дверцу.
— Подождите, — Гриша вспомнил наставления Павлова. — Этот человек — кто он вам?
Светлана пожала плечами и вдруг поняла, что не знает, как ответить. Сказать — друг? Ничего себе, друзья… Сказать, что он никто, — еще хуже. Села в машину неизвестно с кем. А ведь так и было…
— Я боюсь, что сегодняшнее может повториться, — объяснил свой вопрос Гриша. — Такое может быть?
— Не знаю.
— Если что-то случится — вот телефон, — Гриша быстро набросал несколько цифр на листке блокнота, висящего на присоске. — Звоните, меня зовут Григорий.
— Я помню, — попыталась улыбнуться Света.
— А если не застанете — попросите переключить на начальника охраны, Павлова.
— А если не застанете — попросите переключить на начальника охраны, Павлова. Он обязательно поможет. И свой телефон оставьте.
— Спасибо вам за все. Можно я кое-что спрошу?
— Спрашивайте.
— Скажите, кто вы?
— Зачем вам это?
-Я хочу знать. Почему вы оказались там? Вы из милиции, да? Валера преступник, а вы за ним следили?
— Да, он преступник. Это и без милиции видно.
— Только не обманывайте, ладно? И не говорите опять про бюро добрых услуг. Кто вы?
— Я не собирался обманывать. Я — врач.
— Врач?! — с изумлением переспросила Света.
Ее удивление было понятно. Место врача — в тихом кабинете, а не на ночной улице, в компании мордоворотов, заламывающих бандитам руки. Гриша не стал пояснять, что сегодня он — такая же жертва. Не очень-то приятно выглядеть жертвой.
Светлане пора было идти домой, но она продолжала стоять, держа на руках засыпающего мальчика и глядя на Григория. Он тоже смотрел на нее и не торопился прощаться.
Светлана думала, что должна что-то сделать, сказать, хотя бы пригласить своего спасителя выпить чаю. Но как это будет выглядеть после всего, что произошло? Что, если он засмеется в ответ — не успела девочка от одного кавалера удрать, как другого привела. Все это было неправильно и неуместно, однако она не могла уйти просто так.
И Гриша тоже никак не мог уехать. Ее нужно было утешить, успокоить, убедить, что сегодняшний вечер — просто плохой, неудачный, не более того. Она очень страдала, она не хотела, чтоб о ней думали хуже, чем следует. Она сама о себе не хотела этого думать — вот что главное.
Но как уместить все это в коротком прощании? Никак не уместить…
— До свидания, — сказал Гриша, закрывая дверь машины.
— До свидания, — прошептала Света, глядя вслед удаляющимся огням.
— Мама, а он правда врач? — спросил сонный Пашка.
— Правда, — механически ответила Светлана.
— Хорошо, что уехал, — проговорил Пашка шепотом. — А то стал бы меня лечить…
* * *
Тонкая и гибкая девушка с восточными чертами склонилась у ног мужчины, который развалился в кресле, обитом красным бархатом. Ноги он положил на такой же красный пуфик, и его большие расшлепанные ступни висели в воздухе.