Тварь непобедимая

Кроме того, до сих пор было не разгадано, за какие грехи поплатился Мустафа и кто исполнил приговор. Из-за полной неясности подумать можно было на кого угодно, в том числе и на любого из соседей по столу. Самое странное, что, по всем прикидкам, никакой быстрой выгоды от смерти авторитета никто получить не мог. Все давно устоялось, уход Мустафы мог означать только беспорядок и неприятности. И теперь все их ждали.

Одна лишь полуслепая старушка-мать Мустафы сидела скрючившись во главе стола и едва заметно покачивалась в такт своим горестным мыслям. Она вяло принимала знаки внимания и соболезнования, благодарила, всех называла «мальчиками» и не догадывалась, что ее сейчас окружают самые отъявленные мерзавцы.

Она вяло принимала знаки внимания и соболезнования, благодарила, всех называла «мальчиками» и не догадывалась, что ее сейчас окружают самые отъявленные мерзавцы.

Ганс занял пост у служебного входа в «Колизей», где дожидались своих шефов водители. Он прохаживался вдоль шеренги автомобилей, прислушиваясь, что творится внутри фургончика, который он одолжил в магазине у знакомых. Со стороны казалось, что Ганс привлечен для транспортного обеспечения похорон и ждет распоряжений. Фургончик в эту версию вписывался хорошо.

Наверху уже прозвучали все положенные печальные и торжественные слова, троекратно наполнились и опустели стопки. Люди, которых собрало в одном месте неожиданное событие, разделились на кучки и воспользовались возможностью поговорить о делах.

Сударь вышел на балкон с Гошей Тритоном — разухабистым парнем, который только два года назад освободился из ИТК и за это время успел отбить себе большой участок федеральной дороги вместе со всеми ее автозаправками, закусочными, дорожными постами и мотелями.

Ганс сразу увидел обоих и понял, что лучшего момента не будет. Он, дружески кивнув охраннику на входе, прошел в здание и поднялся в зал. У дверей балкона его, естественно, тормознули. Вежливый, но решительный человек с военной выправкой молча заступил дорогу.

— Мне нужно передать кое-что на словах, — нахально сказал Ганс, кивая в сторону Сударя. — Срочное дело.

— Все передачи — на телефон, — равнодушно ответил телохранитель, даже не глядя на Ганса.

— Ну что, я сейчас телефон искать побегу? — пожал плечами Ганс. — Срочное же дело.

— Тогда говори мне, я передам.

— Что там такое? — раздался рокочущий бас Сударева, который услышал препирательства. — В чем дело?

— Мне надо вам кое-что показать! — не растерялся Ганс. — Всего на минутку. Дело важное.

На лице Сударева мелькнуло удивление, он переглянулся с Тритоном.

— Ну, показывай.

— Это не здесь, — Ганс уже сам испугался собственного нахальства. — Это у меня в машине. Вон тот фургон, видите?

— Вижу. И что там?

— Нужно спуститься. На словах не расскажешь. У Сударева окаменело лицо. Он обратил на Ганса сузившиеся, полные злого недоумения глаза.

— Ты хочешь, чтоб я пошел туда? — раздельно проговорил он. — Чтоб я лазил с тобой по твоему вонючему фургону?

— Дело важное, — пробормотал Ганс, которому уже поздно было отступать.

— Избавься от него, — сказал Сударев телохранителю и отвернулся.

— Вы такого еще не видели! — в отчаянии воскликнул Ганс, отступая под железным натиском. — Это бешеные деньги!

— Да? — Сударев вдруг усмехнулся. Этот настойчивый парень в какой-то момент заинтересовал его. — Ладно, сходи взгляни, что у него там, — велел он охраннику.

— Нет, вы сами должны увидеть, — Ганс уже почти умолял. На него начали обращать внимание люди из-за столов.

— Да пойдем поглядим, — с усмешкой сказал вдруг Тритон, которому стало интересно, что там такое в машине. — Все равно уже ехать пора.

— Ну, ладно уж… — неохотно ответил Сударь. — Идем прогуляемся…

Ганс ликовал. Еще минуту назад он почти не верил, что у него это получится, но упорство взяло свое.

Вместе с Сударем и Тритоном к машине спустились целых четыре телохранителя, которые поглядывали на Ганса с ясно различимой неприязнью и подозрением. Ему же было на них наплевать.

Он подошел к машине и распахнул заднюю дверь. Зрители вгляделись в полумрак фургона, затем дружно отпрянули.

— Он на цепи, — сквозь усмешку сказал Ганс. — Не выскочит,

— И что это? — выдавил ошарашенный Сударев, глядя из-за спин таких же ошарашенных охранников. Жуткое колючее существо, затаившееся в полумраке, неподвижными желтыми глазами глядело на зрителей. Иногда оно вздрагивало, и тогда костяные иглы бились друг о друга, производя какой-то зловещий звук.

Ганс заметил, что двое охранников сунули руки под пиджаки, держась за пистолеты.

— А вы стрельните по нему разок, — предложил он. — Он пулю держит.

Существо вдруг задвигалось, вжалось в угол и часто-часто заморгало. А затем произошло вовсе невероятное. Из горла его донесся хрип, в котором можно было различить слова:

— Не надо стрелять… Пожалуйста, не надо…

Даже железобетонные охранники побледнели. Они затихли, судорожно сведя пальцы на пистолетах, готовые всадить сотню грамм свинца в говорящее чудище, если только оно посмеет слишком резко шевельнуться. Тритон стоял с открытым ртом, не издавая ни звука. Недоеденный шашлык вывалился из его руки.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141