— Хватит, — оборвал главный. — Кто по-прежнему хочет назвать это мутацией? Персонал помалкивал.
— Мутация — отход от нормы, — продолжал Шамановский. — Всего лишь неправильное деление клеток. А я, знаете ли, не могу поручиться, что вот это, он ткнул пальцем в таблицу, — отход от нормы. Это скорее какая-то другая норма, лично мне неизвестная. И теперь мы должны четко установить — притащил ли это норму пациент в своих хромосомах, или это мы с вами что-то напортачили. Я уже взгрел вирусную лабораторию, хотя, похоже, там все чисто. Кто-то тут пытался доказывать, что в материал был занесен чужеродный генотип — собачий, что ли. Все убедились, что это чушь?
— Я еще должен сказать, — добавил доктор Качков, — что мы сравнили пробы на амплификаторе. Белковые фракции совпадают по массе, но что касается структуры… Нужна более мощная аппаратура.
— Вы поняли? — прищурился главный. — Материал был чистый! Никаких собак. Здоровый нормальный человек носил в себе геном вот этого…
— Мы определили его как антропоморф, — мягко подсказал Качков.
..
— Мы определили его как антропоморф, — мягко подсказал Качков. — По образцу мифологии…
— А меня как определите — доктор Моро? — недобро усмехнулся главный. — Все как в дурном сне. Сумасшедший ученый создал монстра! Интересно, какие у пациента будут дети? Такие же кактусы?
— Через две-три недели мы сможем получить от него образцы спермы, заверил доктор Качков. — Думаю, многое прояснится…
— Ни черта не прояснится… И знаете, что меня особенно интересует? Как мы предъявим это чудище заказчику? За него заплачено полмиллиона долларов немного, по нашим меркам, но мы должны были их отработать. А теперь? У администрации есть мысли на этот счет?
— Мысли есть, — не слишком уверенно проговорил Донской. — Это самая дешевая репродукция, и, по большому счету, заказчику не важно, как пациент будет выглядеть…
— Ну-ну… Представляю, как ты вывалишь этого Минотавра из мешка и скажешь: не обращайте внимания, у нас кое-что не получилось…
— Я имею в виду, что его не обязательно показывать заказчику. От пациента нужна лишь какая-то информация, и можно найти другой способ ее передать.
— По телефону, что ли? — вскипел Шамановский. — Или пусть напишет им письмо?
— А почему нет? — сказал Донской, стойко выдержав иронию шефа. — Можете спросить у доктора Качкова — наложение психоматрицы прошло как по маслу, все экспресс-тесты положительные. И если у этого… у антропоморфа развит речевой аппарат, он сможет и по телефону говорить…
— А если не сможет? Если ничего не сможет?
— Повторная репродукция, — тихо вздохнул Донской, опустив глаза.
— Исключается! Во-первых, для этого придется умертвить пациента, а мы не убиваем — мы лечим. Мы врачи! Во-вторых, его психика не выдержит двух репродукций, это уже проверено на практике. У нас только пять процентов на успех.
В самом конце стола вдруг кто-то поднял руку. Оказалось, помощник ветеринара — человек, от которого сейчас меньше всего ждали каких-то комментариев.
— Я заметил одну вещь… — нерешительно произнес он. — Может, это не имеет значения…
— Говори! — потребовал главный. — Сейчас все имеет значение!
— Ну, в общем… когда в свинарнике был карантин по поводу аспергиллеза, животных перевели в другое помещение, а Софи постоянно жалась к одной стенке…
— Какой?
— Дело в том, что прямо за этой стенкой круглые сутки работал компрессор. Он грелся. Она постоянно льнула к теплу.
— То есть ей было холодно?
Ветеринар только развел руками.
— Я не знаю.
— Проверьте, — велел Шамановский. — Проверьте все. Сегодня вечером будет готов план расследования. Каждый получит задание. Каждый будет что-то проверять. Хоть из кожи вылезьте, а причину найдите! Разложите по полочкам, по шагам, по минутам — что было, от поступления тела пациента до… — он кивнул на фотографию. — До вот этого. Вытаскивайте каждую мелочь, советуйтесь. Послезавтра собираемся еще раз.
Он перевел дыхание и на пару минут задумался. Все это время в зале висела мертвая тишина.
— И еще. Раз это случилось у нас, значит, могло случиться и у кого-то еще. Мне нужны аналогии. Я уже заказал переговоры с Бельгией, Штатами, Германией, Китаем. Но я не могу звонить коллегам и на полном серьезе спрашивать: не приходилось ли вам видеть новорожденных чудовищ? Если вы слышали, читали… Хотя бы намек.
Донской и Григорий быстро переглянулись. А затем одновременно посмотрели на Соломонова. Учительница, подумали оба. Вот кто должен знать абсолютно все про мутантов и чудовищ.
— И наконец, сами должны понимать, — заключил Шамановский, — никакой болтовни налево я не потерплю. Работаем в обычном режиме, как ни в чем не бывало. Чтоб ни одна живая душа за пределами этих стен ни о чем не узнала. И мертвая тоже, — многозначительно добавил он.
* * *
Клиника работала в обычном режиме Утренние совещания, процедуры, санитарные мероприятия, пересменки, обеды и ужины — все проходило точно так, как и многие месяцы раньше.
Пациенты не догадывались, что в подвале в ванне дозревает существо, которое должно было стать человеком, но почему-то им не стало. Перешептывания среди персонала понемногу утихли, хотя и не прекратились. Главный несколько дней заставлял подчиненных сидеть на своих местах до темноты в тщетных попытках найти тот самый след, что указал бы на причину сбоя.