Тварь непобедимая

Он ступил под своды тоннеля, залитого слабой синевой ультрафиолета. Отсюда было видно, что и вторая дверь — та, что отгораживала вход во флигель, открыта нараспашку.

С этим уже нужно было разбираться. Хотя бы найти дежурного по флигелю и спросить, почему все открыто. Прошагав несколько десятков метров в тишине, Гриша оказался в подвале флигеля.

Он вновь почувствовал тошнотворный кисловатый запах, сочившийся из зала с металлическими ваннами. Его окружили звуки — булькала вода, шипел воздух в трубках, щелкали реле, гудели дроссели. Но через монотонный оркестр неусыпной автоматики прорывалось что-то еще, непонятное и неуместное здесь. Словно бы где-то скулил заблудившийся голодный щенок. Звук был живой, его не могли производить приборы.

Пройдя узким коридором, Гриша определил, что жалобный плач доносится из-за неплотно закрытой двери за поворотом. Он был здесь всего один раз и не помнил, что это за дверь. А когда толкнул ее — остолбенел.

Это был кабинет Шамановского. Хозяин сидел здесь один, положив голову на стол. Перед ним на ворохе бумаг стояла ополовиненная бутылка джина, стакан из тонкого стекла, открытая банка с лососем.

И еще — большая фотография в рамке. От двери Гриша не мог увидеть, кто на ней изображен.

У Шамановского вздрагивали плечи. Это он издавал те жалобные звуки — он плакал! Гришу прошиб холодный пот. В какой-то момент ему показалось, что «Золотой родник» — заколдованный замок, где днем все улыбаются и любезничают, а ночью — кричат, стонут, плачут, мечутся на кроватях.

Он хотел было неслышно шагнуть назад, но главный резко поднял голову.

— Кто здесь? — И глаза, и лицо были мокрыми, на щеках темнела давняя щетина. Он был одет в свою обычную клетчатую рубашку, мятую, испачканную реактивами.

— Все двери открыты, — запинаясь проговорил Гриша. — Я зашел проверить…

Главный прищурился и наконец разглядел его.

— А, это ты… Ничего, я просто забыл закрыть. Иди себе дальше.

Гриша с огромным облегчением выскочил из кабинета, чтобы поскорее вернуться на пульт, но Ша-мановский вдруг остановил его:

— Обожди! Ты чего ходишь-то? Ночь уже.

— Я дежурный.

— А ну, зайди. И сядь. — Он влил в стакан немного джина, подвинул Григорию. — И пей.

Гриша, хотя и был изумлен, перечить не стал. Он чуть-чуть глотнул, едва не подавившись, сморщился.

— Закуси, — главный подвинул консервы. — Что там наверху, спокойно?

— В общем, да, но… Кричат некоторые.

— Конечно, кричат, — главный вздохнул, помолчал, глядя в пустоту. Хочешь, выпей еще, отдохни.

Он налил еще полстакана, махнул в себя. Вытерся рукавом, перевел дыхание.

— А знаешь, почему они кричат? Они свою смерть во сне видят. Каждую ночь заново. Есть из-за чего покричать, как ты думаешь?

Гриша не ответил, но главный и не ждал от него никаких слов. Он думал о своем.

— Твоими лазерами французы интересовались, — сообщил Шамановский через некоторое время. — Недельки через три, может, заедут к нам. Расскажешь им?

— Можно, хотя рассказывать пока особо нечего. Я хотел прежде обобщить результаты…

— Обобщишь, — кивнул главный.

..

— Обобщишь, — кивнул главный. — Все карты тебе в руки.

Он замолчал, уставившись на стоящую перед ним фотографию. Гриша немного наклонил голову и наконец разглядел — снимок изображал молодую женщину с длинными черными волосами. Она была красива, но подобную красоту не встретишь на телеэкране или на обложке журнала. Это было нечто иное — принадлежащее другому времени или даже другому миру. Черные глаза и волосы, белая кожа. Чистое открытое лицо, задумчивый взгляд, спокойная линия губ… И вместе с тем в каждой черточке — какой-то надлом, давняя печаль, не сбывшиеся, но еще не утраченные надежды.

— Дочь? — осторожно спросил Григорий, до которого внезапно дошел смысл наполовину опустошенной бутылки джина, слез, дрожащих плеч Шамановского. Тот покачал головой.

— Жена. Красивая, правда? Такой не будет ни у тебя, ни у любого из вас. Она — одна на весь свет. И если бы я не опоздал в свое время, ты сам бы в этом убедился. А я вот опоздал. На каких-то десять часов…

— Что с ней случилось? — спросил Гриша. Главный повернул к нему голову и обвел горящим, почти безумным взглядом.

— Хочешь увидеть? — спросил он свистящим шепотом. — Ты хочешь узнать, что с ней случилось?

Гриша напрягся. Он чувствовал, что Шамановский не просто так сверлит его глазами, что он приготовил ему нечто жуткое, противоестественное, способное шокировать даже видавшего виды человека.

— Сейчас я тебе покажу, — Шамановский встал, и его повело в сторону. Полбутылки джина способны выбить землю из-под человека, даже очень крепкого.

— Вставай, идем за мной, — держась за стену, он выбрался из кабинета.

Они вошли в полутемный гальванический зал. Главный нащупал на стене переключатель, и помещение залил тревожный желтоватый свет. Из подсобки выглянул дежурный, мельком посмотрел на Шамановского и тут же скрылся.

— Сюда, — главный подвел Григория к блоку массивных металлических шкафов, занимающих полстены. На квадратных дверцах мерцали зеленоватые шкалы, дрожали или покачивались стрелки. Горела оранжевая надпись: «Осторожно: излучение».

Главный набрал код и распахнул одну из дверей.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141