— Не надо. И сам не пей, тебе еще мащину вести.
— Так это утром!
— До утра так нарежешься, что рядом с грузом класть придется.
— Ты — главврач в «Золотом роднике»? — поинтересовался Гриша.
— Нет, я администратор. А что?
— Ничего, просто выглядишь молодо.
— Мы с тобой вроде одних лет. Я же не удивляюсь, что ты уже докторскую пишешь. Все-таки расскажи про свои лазеры. Что за резон?
— Обработка кроветворных клеток…
— Вера, а у тебя на зеленой юбке складки прострочены или просто заутюжены? — нарочито громко спросила официантка и с легким презрением посмотрела на мужчин.
— Не обращай на них внимания, — проворковал Костя, приобняв ее за талию. Я вас буду развлекать. Значит, слушайте. Приходит один мужик домой, а в туалете кто-то на рояле играет…
— Так что там насчет кроветворных клеток? — напомнил Донской.
— Долго рассказывать суть… Это разработка для ослабленных детей до года. Вкратце — если «прогревать» инфракрасным лазером с определенной длиной волны стволовые клетки в позвоночнике, это стимулирует их работу. У младенца быстрее вырабатываются собственные антитела взамен материнских.
— Что-то новенькое.
— М-да… Один поляк описал эффект, а я доработал. Вернее попытался доработать. Но так до конца и не доказал.
— Отчего же?
— Не хотят мои лазеры к детям допускать. Я ведь уже говорил, методика молодая, лазеры только сорок лет как изобрели, а в медицине они и того меньше. Все боятся излучения. Неизвестно, мол, что через двадцать лет будет — рак или еще хуже. А на взрослых испытывать смысла нет, у них свой иммунитет.
— Смысл-то есть… — туманно проговорил Донской, барабаня пальцами по столу. — Есть над чем подумать.
Григорий поднялся и попросил бармена сделать кофе. Тот выставил полную до краев чашку. Гриша присел у стойки, размешивая сахар. Вскоре Донской сел рядом.
— Все-таки темнишь ты, парень, — тихо сказал он.
Гриша молчал, продолжая помешивать кофе.
— А ну, выкладывай, что у тебя за проблемы!
— С чего ты решил, что у меня проблемы?
— Думаешь, не заметно? Вид у тебя какой-то придавленный. Суетишься, нервничаешь. На дверь то и дело смотришь, на часы…
— И что? Просто боюсь не успеть на самолет.
— В самом деле? А мне кажется, на питерский рейс ты точно не опоздаешь.
— Почему?
— Потому, что он по нечетным числам. А сегодня какое?
Донской тихо рассмеялся, затем похлопал Гришу по плечу.
— Ну, давай рассказывай.
Григорий думал с полминуты. Потом начал рассказывать. Донской слушал, не перебивая. От столика доносились женский смех и голос уже пьяного Кости, но это не мешало рассказывать.
— Чьи они были? — спросил наконец Донской.
— Не знаю, не представились.
— Зря не спросил. Сейчас бы все одним звонком решили.
— Одним звонком? — не поверил Григорий.
— Ну, двумя или тремя — какая разница? Не такая уж большая проблема.
— Для меня — большая.
— А для меня — нет, — Донской повернулся к столику, позвал стоматолога. Слышь, Костя, наш доктор, оказывается, от погони уходит.
— Я ж говорил — шпион! — заржал тот.
— Ты погоди гоготать. Он вез нам пациента, а какие-то быки на «Опеле» его подрезали. Теперь накатили и требуют платить за машину.
— А чьи они? — мигом посерьезнел Костя.
— Да вот неизвестно. В том-то и проблема.
— Не такая уж и проблема… — Костя взял со стола трубку телефона, начал набирать номер. Потом ему расхотелось, и он отдал трубку Донскому. — Поговори ты, а то от меня коньяком пахнет.
Донской отошел с телефоном за крайний столик. Гриша не мог знать, о чем он так долго говорил, хотя и пытался услышать. Потом Донской спросил у него адрес и повторил его в трубку.
Потом Донской спросил у него адрес и повторил его в трубку. И наконец отложил ее.
— Ну все, — сказал он. — Выпей еще рюмочку на сон грядущий — и отправляйся домой отдыхать.
— А что там?
— А там все будет хорошо. Можешь поверить на слово, мы своих не подводим. Сдавай билет, садись на такси.
— Ты с ними договорился?
— Еще чего! Без меня договорятся. Ну, что застыл?
-А если?..
— Никаких «если». Сдавай билет, отправляйся домой. Спать небось хочешь.
Григорий все еще мялся. Донской едва ли не силком подтащил его к кассе, потом вывел ни стоянку такси.
— Еще увидимся! — пообещал он и захлопнул за Гришей дверцу желтой «Волги» с шашечками.
* * *
В тесном дворе громоздились бугры спящих автомобилей. Григорий расплатился с таксистом и медленно пошел к подъезду, поглядывая по сторонам.
Там что-то было не так. Гриша наконец понял — слишком много машин стояло у его подъезда. Одна, вторая, третья… И тут он увидел «Опель» с помятым боком.
Первым желанием было свистнуть таксисту, который разворачивался неподалеку, и умчаться обратно на аэровокзал. Но тут одна из машин мигнула фарами. Раздался щелчок открывающейся двери, в темноте обозначился силуэт человека.
— Вы — Григорий Пшеницын? — прозвучал незнакомый голос.
— Я, а что? — ответил Гриша, пытаясь рассмотреть незнакомца.
Тот не спеша приблизился. Невысокий, жилистый, лет сорока пяти. Быстрые внимательные глаза, способные жечь, как автоген. Короткая и по-военному простая стрижка, тонкая щеточка усов. Движения порывистые, но точные, как у хорошо налаженной машины.
— Моя фамилия — Павлов. Донской сказал, вам нужна помощь. Ваши знакомые уже там, — коротким движением он указал в сторону подъезда. — Вы первым идите в квартиру, а я еще посмотрю, как они себя будут вести.