Наконец, предупреждающе пискнул микрофон, и Кандидат в Маги заговорил:
— Дорогие мои, драгоценные мои избиратели! Как долго я шел к этой встрече, как мучительно пытался представить ее — и не мог! Ведь никакое воображение не может передать тех чувств, что переполняют меня, тех красок, что заполняют эту площадь, тех восторженных и мудрых глаз, что смотрят сейчас на меня!
Толпа издала рев потревоженного стада. Кандидат продолжал:
— Счастье мое неописуемо, но это — только начало нашего с вами трудного, но светлого пути! Пути к общей для нас цели — счастью и благополучию всех обитателей нашего волшебного города, к торжеству мудрости и справедливости над холодной стихией магии…
Голос оратора заглушили отчаянные визги вновь обретенных им фанаток.
Возникла пауза, в течение которой крепкие разбойники, назначенные для наблюдения за порядком, выволакивали из плотных рядов брыкающихся невменяемых барышень.
Игрок номер ноль наблюдал за происходящим с нескрываемым удовольствием. И это не осталось незамеченным для Кристы.
— О, боже! — пробормотала она. — Смотрите, да наш Кандидат, оказывается, эмоциональный вампир!
— Я давно подозревал что-то подобное, — кивнул Эрик. — Элементы нарциссизма — явный призрак…
— Но ведь это не так важно для дела? — не очень уверенно сказал Богдан, с тревогой поглядывая на Кандидата. — В какой-то степени даже полезно — для воздействия на избирателей.
— Ох, не знаю, — с тревогой в голосе сказала Криста. — Вы же знаете, что является главной направляющей любого вампира…
— Эгоизм… — пробормотал Богдан. — Но, может, обойдется? Мало ли эмоциональных вампиров и среди добропорядочных граждан?…
А Кандидат тем временем о чем-то договаривался со звукооператором. Это не входило в планы штаба. Но любители решили пока не вмешиваться. Тем более, что все, что происходило, вроде бы вполне отвечало главной цели этого выступления — повышения рейтинга Независимого Кандидата.
Грянула музыка. Была она не слишком торжественная, но и не печальная, не слишком медленная, но и не чересчур ритмичная. И только, когда Кандидат взял в руки микрофон, стал ясен его замысел.
Кандидат в Маги запел. Точнее — принялся декламировать под музыку, словно какой-нибудь пастор в баптистской церкви. Казалось, он чувствует настроение толпы, ловит ее ритм и ловко подыгрывает чувствам собравшихся.
— Братья и сестры! — звонко выводил Кандидат, совершая руками завораживающие пассы. — Наконец-то я с вами! Нет, что я говорю? Мы, мы с вами! Мы вместе идем по одной дороге, счастливой дороге, вымощенной радостной цветной плиткой, той дороге, которая приведет нас к светлому и радостному завтра! Мы идем с вами, взявшись за руки, мы поем песни и улыбаемся солнцу! А почему? А потому, что мы знаем правду! Мы знаем, что нужно нам с вами, а значит — и всем остальным людям на свете! И мы не можем скрывать наше знание, мы должны поделиться им со всеми окружающими! Все должны знать этот единственный, самый короткий путь к счастью! Хей!
— Хей! Хей! — проревела толпа, пуская живую волну.
Даже любители заметили, что стали пританцовывать в такт этой странной речи своего собственного Кандидата. И стало им вдруг понятно: их Игрок оказался вовсе не так прост, каким хотел казаться вначале.
— И путь этот понятен всем и каждому: надо всего лишь сделать маленькое усилие — и отдать свой голос за одного-единственного, Независимого Кандидата, за того, кто, став Магом, осыплет чудесными дарами землю и сделает всех людей счастливыми! Хей!
— Хей! Хей!
— Просто скажите людям: «Эй, брат, сестра! Голосуй с нами за Независимого Кандидата, и жизнь твоя наполнится светом и счастьем!» Это так просто! Голосуйте за меня!
— А-а-а!!!
— За кого надо голосовать?
— За тебя-а-а-а!
— Верно! Видите, как все просто! А если встретится вам на пути тот, кто не желает счастья и мира всем людям на земле, кто не хочет светлого и радостного завтра, кто вздумал подло, тайком проголосовать за кого-то другого — да будет он проклят на веки вечные!
— Проклят!!!
— Хей!
— Хей! Хей!
Любители пребывали в некотором оцепенении. Лицо Богдана неестественно вытянулось, словно на сцене-эшафоте он видел не светловолосого красавчика-Кандидата, а казненного преступника, жонглирующего свою, только что отрубленной головой.
Лицо Богдана неестественно вытянулось, словно на сцене-эшафоте он видел не светловолосого красавчика-Кандидата, а казненного преступника, жонглирующего свою, только что отрубленной головой.
— Кто-то объяснит мне, что происходит? — спросил Эрик.
— Вряд ли это буду я, — пробормотал Богдан. — Что, что мы сделали не так?
— Я пока не знаю, — медленно произнесла Криста. — Но разобраться в этом не мешало бы…
Выступление закончилось запланированным фейерверком и дискотекой, которая в свете неожиданного поворота в речи Кандидата, весьма напоминала шабаш. Особенно бесновалась молодежная ячейка «Партии любителей магии» — оставшиеся без Грызуна Крысы. Их танцы переходили в какие-то совершенно животные конвульсии, сопровождаемые мерзким крысиным визгом.
Любители выскочили на сцену, схватили Игрока номер ноль под руки и спешно утащили в штаб. Предстоял разбор полетов.