— Итак, — опершись руками о карту, словно полководец, сказал Гарик в висящий на шее мегафон, — наше дело правое, оно победит. Особенно, если будет поддержано надлежащими финансовыми вливаниями…
— Наш казначей свяжется с вами, — важно сказал подполковник.
— Решено! — провозгласил Гарик. — Итак, возьмем за аксиому: успех Кандидата заключается в эффективности работы его пропагандистской машины. Что у нас есть? У нас есть идеальный Кандидат — Игрок, красавец, военный, отличный семьянин, целеустремленный и волевой борец за высшие идеалы и благо всех жителей Волшебной Москвы, идеальный Маг в случае, если благоразумие возьмет верх и граждане сделают правильный выбор…
Перебивая хрип мегафона, в ушах Саши раздался скрипучий саркастический смех. Это смеялся Шум.
— Чего это ты? — поинтересовался Саша.
— Да так, ничего, — сказал Шум. — Я просто представил себе, если бы с таким же пафосом Гарик прочитал сейчас твою историю болезни.
— А-а-а… — протянул Саша.
Он толком не понял, что хотел сказать Шум. Ему гораздо интереснее было слушать Гарика: ведь тот говорил про него столько хороших и приятных вещей, которые не портил даже противный звук мегафона.
— …тысяч агитаторов по всей Москве, — продолжал между тем Гарик. — Они будут расклеивать плакаты с портретом Кандидата и раздавать листовки…
— … и продуктовые пайки! — вставил подполковник.
— Согласен! — кивнул Гарик. — Воздействие на избирателя через желудок — очень действенный метод. Другой вопрос: как противодействовать вражеской контрпропаганде?
— А может, расстрелять для острастки несколько агитаторов противника? — предложил подполковник.
— Грубо! — сурово сказал Гарик. — Грубо, но действенно. Еще лучше использовать фонарные столбы для наглядности… Однако же, оставим этот вариант на крайний случай… Сколько у нас добровольцев-агитаторов?
— Три полка, как минимум, — прикинул подполковник. — Надо уточнить у руководства.
— Неплохо! — уважительно сказал Гарик. — Только вы уверены, что они — добровольцы?
— Добровольнее не бывает, — сказал подполковник. — Для солдата нет желания искреннее и сильнее, чем исполнение приказа любящего его командира.
— Отлично! — кивнул Гарик. — Значит, так: добровольцы в штатском собирают подписи в поддержку Кандидата. Желательно, чтобы добровольцы перемещались по трое и агитировали отдельно взятого избирателя в достаточно уединенном месте, вроде темного переулка или подворотни…
— Я понял вашу мысль, — кивнул подполковник.
— Организацию манифестаций, плакаты и транспаранты наша фирма берет на себя, — сказал Гарик и профессионально прищурился на Сашу. — Теперь обратимся к нашему Кандидату… Хм… Неплохо смотритесь… Такой смелый головной убор… У вас превосходный стилист!
— Да, именно так! — согласился Саша.
— Но одного внешнего вида мало, — веско сказал Гарик. — Чтобы победить на выборах, Кандидату необходимо показать себя непревзойденным оратором.
— А что надо делать? — осторожно поинтересовался Саша.
— Элементарно! — воскликнул Гарик. — Просто произносить пламенные речи и распалять толпу. Ну, например…
Гарик покрутил что-то в своем мегафоне, тот пискнул и загрохотал так, что у Саши немедленно заложило уши.
— Товарищи! — с надрывом возглашал Гарик. — Игра в опасности! Так больше не может продолжаться! Анархия и беззаконие тянут нас в пропасть хаоса! Еще немного — и привычный мир вокруг нас рухнет, рухнет и погребет всех нас под своими обломками! Имеем ли мы право допустить это, товарищи? Нет, говорю вам я, не имеем! Что мы скажем нашим потомкам, когда они спросят нас: почему, почему тогда, на выборах Мага, вы проголосовали за другого? Вы хотите краснеть и изворачиваться, глядя в глаза собственным детям?! Зачем, зачем, спрашиваю вас я? Зачем, если еще не поздно принять единственно правильное решение — и отдать свой голос за меня? Голосуйте за меня — и живите дальше с чистой совестью! Голосуйте за меня — и да прибудет с вами сила…
— А, может, вы будете нашим Кандидатом? — задумчиво заглядывая Гарика, произнес подполковник.
— Видите — работает! — гордо произнес Гарик. — Я бы с радостью, но корпоративная этика не позволяет…
— Что ж, поработайте с Кандидатом, — сказал подполковник. — Я буду ждать в машине…
Саше хотелось выть от бессилия: для него даже детский стишок выучить всегда было проблемой. А тут его заставляли что-то читать с листочка, запоминать и не просто говорить заученное, а выкрикивать — громко, с выражением и изо всех, что было сил. Саша то и дело запинался, и впадал в ступор.
— Ничего! — бодро твердил его новоявленный учитель. — Для политика даже говорить — это не самое главное. В конце-концов, можно и запись включить. А ну-ка, попробуем! Давай, изображай, будто это ты говоришь…
Гарик коснулся пальцем кнопки на пульте, и откуда-то раздался пафосный крик:
— Все на выборы! Проголосуем вместе — все, как один! Мы — единый кулак! Мы сила! Мы — великий и неделимый народ!…
Саша сначала робко, а затем все сильнее принялся невпопад раскрывать рот и размахивать руками.
Однако запись странным образом подстраивалась под его гримасы.
— Неплохо, очень неплохо! — обрадовался Гарик. — А теперь изобрази злость — как будто все на свете тебе осточертели, и ты всех ненавидишь!