— Ты чего это задумал? — опасливо произнес Богдан. — Неужто снова — Аннигиляцию?
— Ага, ее, родимую, — отозвался Эрик, сосредотачиваясь.
Криста и Богдан попятились: по их одежде и рукам заструились электрические разряды.
Гном Тихон с ужасом ощутил, как дыбом стали волосы под строительной каской, и как растопорщилась его густая борода — словно какой-то перевернутый павлиний хвост!
Богдан вместе с Кристой бросились на бетонный пол тоннеля: с заклятием Аннигиляции шутки плохи! Сейчас сверкнет, бахнет — и только одни разрушения вокруг!
Сверкнуло.
Однако же отнюдь не бахнуло. Только лишь мерзко зашипело, да заволокло все вокруг густым белым туманом.
Раздался хриплый кашель: это вышел из оцепенения гном Тихон. Воспользовавшись этой, как нельзя кстати, образовавшейся дымовой завесой, он бросился наутек.
— Что это? — принюхиваясь, спросила Криста.
— Аннигиляция не вышла, — пожаловался Эрик.
— Да, рано нам в профессионалы подаваться! — поднимаясь и отряхиваясь, сказал Богдан. — О, вы только посмотрите!
Груда старых досок чудесным образом превратилась в густое переплетение веток, листьев и лиан.
— Это что же такое? — удивилась Криста. — Заклятье Оживления? Так оно у тебя ж никогда не получалось!
— Это случайно, — хмуро сказал Эрик. — Тьфу, ты, столько маны зря потратил… Просто любительство какое-то. Дилетантство…
— Вот именно, — хмыкнул Богдан. — Потому-то нам и нужен настоящий Маг. Хотя бы один.
Криста тем временем продиралась сквозь новоявленное живое насаждение. Это было непросто, но вскоре из переплетения ветвей раздался ее радостный возглас:
— Да! Да! Это оно!
— Оно? — переспросил Богдан. — А что именно?
— Заклятье от Демонов Преисподней! — отозвалась Криста. — Это дверь!
Эрик и Богдан бросились к Кристе, ломая ветки, отдирая от стен цепкие лианы. И вскоре их глазам предстали таинственные письмена, выбитые на большой и плоской каменной глыбе, преграждавшей тоннель.
— Точно, дверь… — произнес Эрик, касаясь ладонью холодной и шершавой поверхности.
За плоским срезом каменной глыбы раздался низкий гул, напоминающий свирепое рычание.
— Демоны-охранники, — задумчиво проговорила Криста. — Так, кто помнит заговоры сторожевой нечисти?
— Вот еще — затычка для черта! — пробормотал Богдан. — А что, нам обязательно на ту сторону надо?…
2
Андрей Алексеевич, участковый психиатр, с некоторым отстраненным, почти профессиональным любопытством рассматривал двоих звероподобных санитаров, которые, потупив взор, переминались сейчас перед ним с ноги на ногу. Санитары серьезно провинились, и прекрасно это понимали. Было очень странно смотреть на этих громил, которые выглядели теперь, словно какие-нибудь нашкодившие школьники.
— Так как же это он от вас сбежал? — поинтересовался Андрей Алексеевич, ловко, по шулерски, крутя в пальцах авторучку. — Такие опытные, крепкие ребята — а упустили совершенно хилого и слабоумного пациента. Сейчас посмотрим, что у нас там на него…
Андрей Алексеевич сдернул со стопки бумаг чахоточно-серую, помятую и потертую книжицу. «История болезни» плюхнулась на стол и беспомощно распахнула бледные страницы. Было в этом что-то отвратительное.
Было в этом что-то отвратительное. (Андрей Алексеевич давно заметил за собой одно нехорошее качество — что он постоянно ищет в окружающих предметах их отвратительные стороны. Это был тревожный звоночек, но делиться своими подозрениями с коллегами Андрей Алексеевич не спешил: те могли неправильно истолковать его утонченную тягу к отвратительному).
Между тем, досье на каждого пациента с профессиональной, да и не только, точки зрения, представляло собой довольно увлекательное чтение. Наверное, вот так в каких-нибудь спецслужбах с интересом зачитываются компроматами на сильных мира сего. Интересно, все эти политики и олигархи, разложенные по бумажкам и папкам, предстают перед следователями в столь же отвратительном свете, как люди с точки зрения участкового психиатра?
Итак, вот он, совершенно рядовой пациент по прозвищу Саша Шум. Интересен он, разве что, своей странной манерой говорить на вдохе, а не на выдохе, как все нормальные люди. Да еще тем, что неоднократно угрожал расстрелять персонал из своего «бластера», роль которого исполнял водяной пистолет. Угрожал, однако же, совершенно беззлобно, а потому репрессивных мер по отношению к нему пока не применялось.
Было еще одно занятное обстоятельство: нашли его в свое время неподалеку от границы Локализации. Видимо, он и пришел из тех загадочных мест, откуда в последнее время частенько появляются люди с поврежденным рассудком.
— Он ведь совершенно не агрессивен, к побегам не склонен, к членовредительству — тоже. С чего это он бежать вдруг задумал? — задумчиво произнес врач, разглядывая отвратительную трещину на потолке кабинета.
— А мы почем знаем, Андрей Алексеевич? — насуплено ответил один из санитаров. — Мы и думали, что он тихий. А тут этот тихий вдруг взял, да и тяпнул меня по башке тарелкой. Очень неожиданно было…
— Ну, тяпнул — подумаешь, какая невидаль, — усмехнулся психиатр. — Вы ж у меня не ядерной физикой занимаетесь — ничего страшного, если по башке иногда заедут, ничего ценного оттуда не вылетит. Хоть мозги немного вправят…