Но Сашу уже было не остановить: он удирал знакомыми уже путями подальше от этих кровожадных Гариков и маньяка-обжоры Бригадира.
6
Марина ехала чуть впереди, а Толик и не стремился перехватывать у нее инициативу. Прошли те времена, когда нужно было что-то кому-то доказывать, преподносить себя, создавать свой неповторимый образ. Игра сделала свое дело: бывшего Арбитра узнавали не только по красному мотоциклу по имени Ветер. От него исходила совершенно необъяснимая сила, которую чувствовали все. Впрочем, использовать эту силу Толик тоже не мог.
Впрочем, использовать эту силу Толик тоже не мог. Да и не хотел, если честно.
У границы Черных Земель Марина притормозила. Остановился и Толик. Они спешились, сняли шлемы и молча устремили взгляды туда, на враждебную и чуждую им территорию.
Уже сами по себе Черные Земли, покрытые веселой цветной плиткой Успеха, были неприятны для людей, чьи жизненные идеалы восставали против природы Черных Земель. Однако, и Толик, и Марина понимали, что территория Успеха — это столь же естественная часть мироздания, как и Чаща, как Орда и подземное царство гномов. Все в этом мире имеет свой смысл, свое значение, а значит — и право на существование. И только нарушение этого равновесия, попытка окрасить весь мир в один цвет ведет к гибели этого мира.
И сейчас этот цвет, претендующий на абсолютное господство, наступал. И был это не черный, не белый цвет, не было это и обманчиво веселое радужное многоцветие. Нет.
Это был унылый, не оставляющий никакой надежды серый — цвет наступающего Мрачного Будущего.
Его бесформенная масса все перла и перла из непостижимых недр мирозданья, разрывая настоящее своей массой, раскалывая длинными щупальцами этот мир на множество все еще живых островков.
Но в них, в этих лоскутах, на которые постепенно разваливался волшебный город Москва, постепенно нарастала тревога, страх перед этим неизбежным Будущим, которое не оставляло людям надежду на иной исход, явственно указывая: смотрите, мол, вот оно какое, ваше Будущее. И иного не дано.
…Толик и Марина молча проводили взглядами несколько серых фигур, шедших со стороны Черных Земель.
— Фантомы. Вестники Будущего, — произнес Толик. — Так их назвал Архивариус.
— Да, — отозвалась Марина. — Вестники…
— А вот и вы, — раздался совсем близко глухой, но отдаленно знакомый обоим голос. — Странно, как это все странно…
— Как горько… — вымолвил другой голос.
Изумленные, Марина и Толик смотрели на говоривших и узнавали в них себя — дряхлых, опустошенных, с пустыми мертвыми глазами.
— Черт, — сказал Толик, и на лице его появилась растерянность. — Я надеялся, что мы их не встретим…
— Я тоже, — отозвалась Марина. — Поехали отсюда.
— Постойте, не бросайте нас! — жалобно проговорил трясущийся серый старик — тот, что намекал о неизбежном будущем Толика. — Не оставляйте нас — ведь когда-то это случится и с вами…
— Возьмите нас с собой! — взмолилась дряхлая Марина и зашлась в горьких рыданиях.
Марина похолодела: эта сцена напомнила ей кое-какие события семилетней давности. Ведь ей уже довелось однажды ощутить себя в облике старухи…
— Не слушай их… — проговорила она. — Давай скорее уедем…
— Давай… — сказал Толик, и вместе они попятились к мотоциклам.
— Стойте! — завыли серые фантомы и начали приближаться жуткой шаркающей походкой.
Двигатели взревели, и мотоциклы, панически подергиваясь, унесли седоков прочь.
…Уже дома у Архивариуса, нервно попивая чай из железных кружек, они обменивались впечатлениями об увиденном. Здесь, за толстыми бревенчатыми стенами, в холоде, разгоняемом древней дровяной печкой, чувствовалась некоторая, возможно, иллюзорная, стабильность. Возможно, это было всего лишь ощущение неизменного, спокойного, одностороннего хода времени, который можно почувствовать только в старой библиотеке, музее или в Архиве старины Архивариуса.
— Это просто невыносимо, — проговорила Марина. — Я никогда не думала, что что-нибудь сможет так напугать меня.
— Да, это было сильно, — кивнул Толик.
— Да, это было сильно, — кивнул Толик. — Я сам чувствую, что против своей воли начинаю просто бояться Будущего.
— Так и должно происходить, — кивнул Архивариус, ворочая кочергой угли в печке-буржуйке. — Все жители города теперь лично познакомятся с собственным Будущим. Страх, подавляющий волю, ощущение безысходности, гибель надежды — вот оружие Мрачного Будущего…
— Но зачем все это?! — воскликнула Марина. — Что значит — «оружие Будущего»? Ведь Будущее — всего лишь стихия, у него не может быть своей воли…
— Почему же? — прищурился Архивариус. — Наше Будущее — это то, что творим из Настоящего мы сами, своими собственными поступками. И роль личности в истории еще никто не отменял…
— Так вы считаете, что это самое Мрачное Будущее — результат чьей-то работы? — дрогнувшим голосом спросил Толик.
— Не знаю, — пожал плечами Архивариус. — Архивы молчат об этом. Что они могут знать о Будущем? Но, с другой стороны — кто мешает силам тьмы воспользоваться этим хаосом в собственных интересах?
— И как же он может им воспользоваться? — спросила Марина.
— А вы подумайте: кому выгоден хаос? — усмехнулся Архивариус. — Вы же знаете ответ: страх и разрушение — неизменные атрибуты зла. И если принять во внимание, что по новым Правилам итогом Игры должны стать выборы Мага, то вывод один: кто-то считает, что страх и хаос повлияют на выбор людей…