— Ого, сколько оберегов! — только и сказала Криста.
Однако помимо оберегов у подростков оказалось кое-что посерьезнее. Раздались характерные щелчки, и в стекло уткнулись отнюдь не сказочные оружейные стволы.
— Вот, шайтан… — пробормотал Гриша, и такси испуганно замерло.
В окошко немедленно сунулось лицо юного мавроамериканца с увесистым золотым кольцом в носу.
— Дядя, дайте сигаретку! — довольно миролюбиво попросила физиономия.
— Курить вредно! — заявил Богдан.
Таксист испуганно покосился на любителя и протянул попрошайке мятую пачку.
— Я две возьму! — сказал мальчишка и хапанул сразу пяток сигаретин. — Так что, покупать что-нибудь будете? Товар отличный, пристреленный на шайтанов. Пули, конечно не серебряные, врать не буду, но хороший заговоренный сплав. А если надо — то и серебро достанем…
Только теперь стало понятно, что стрелять в «неверных» детишки не собирались: они всего лишь демонстрировали широкий выбор огнестрельной техники. До блеска начищенные стволы весело сверкали на солнышке. Здесь были и обыкновенные пистолеты, и пистолеты-пулеметы — все в самоцветах, в богатой резьбе, арабесках и эмали, было даже несколько расписанных под гжель гранат.
— Класс! — искренне восхитился Богдан. — А сколько стоит вот эта «беретта» со встроенным mp-3 плеером?
— Расслабься, Богдан, — одернула его Криста. — У нас нет с собой таких денег!
— У нас можно в кредит взять, — белозубо оскалился малец и схватил приглядевшийся Богдану пистолет. — Берите, дядя, хорошая «пушка» и звук отличный! Ему можно настроить для прикола любой звук выстрела. Он даже пукать может, смотрите!
Мальчишка направил пистолет в воздух и нажал на спусковой крючок. Пистолет действительно издал неприличный звук, однако запахло все-таки порохом, и с неба шлепнулась подстреленная ворона.
— На! — и мальчишка сунул пистолет в руки ошалевшего от такого напора Богдана.
— Э, малый, а как я буду тебе кредит выплачивать? — крикнул он.
— Пятьдесят процентов с первого «дела»! — важно сказал пацаненок, и всю компанию вдруг, как ветром, сдуло.
В тот же момент раздался вой сирен, и вокруг ослепительно замелькали проблесковые маячки.
— Атас, копы! — заорал таксист и врезал по газам.
Следующие пять минут пребывания в Сказочном Бруклине прошли в клубах пыли под рев моторов и визг тормозов.
— О, нет! — кричал Богдан. — И зачем я только связался с этой долбанной «пушкой!» Это же облава! Нас же сейчас с оружием попалят!
— Не боись! — вцепившись в «баранку» бодро выкрикнул таксист.
— Никакая это не облава! Просто здесь перемещаются по улицам только в погоне. Иначе никак нельзя. Это традиция такая…
Донесся лихорадочный грохот выстрелов. Заднее стекло треснуло, во вновь образовавшейся дырке засвистел воздух.
— И стрелять по гостям — тоже традиция? — невозмутимо поинтересовался Эрик.
— Ага, самая старая и добрая, — охотно ответил таксист и заложил лихой вираж, нырнув в какой-то проулок.
Позади с невероятным шумом принялись врезаться друг в друга и кувыркаться полицейские машины.
— Местный колорит, — пояснил Гриша, вытирая рукавом пот со лба. — Если сразу не пристрелили, то значит, первый уровень мы, считай, прошли…
— Что-то мне не очень нравится эти ваши слова про уровни, — проговорила Криста. — Если это первый, то какой же будет второй?
— Сейчас узнаем, — озабоченно проговорил таксист. — Хотя, может, и проскочим…
Проскочить, однако, не удалось. Со всех сторон донеслось истошное улюлюканье, и машину окружили несущиеся в бешеном галопе всадники. Самым удивительным — помимо бедуинских пустынных нарядов и сверкающих на фоне черной кожи глаз — было то, на чем всадники, собственно, и скакали. А скакали они на крепких одногорбых верблюдах, которые, помимо седоков с легкостью тащили на себе груды вооружения и шумные пузатенькие «бум-боксы», каждый из которых издавал свою собственную ритмичную мелодию — но непременно в стиле рэп.
— Ну, вот! — огорченно воскликнул таксист, когда один из всадников лихим взмахом кривой сабли снес машине антенну. — Мавроамериканцы пожаловали.
— Что же теперь делать? — испугано пробормотала Криста.
— А ничего, — голосом, полным покорности судьбе, сказал таксист и нажал на тормоз. — Главное — соблюдайте политкорректность. Иначе…
— Чо — иначе? — сделав круглые глаза, прошептал Богдан
— Секир-башка — и в залив, — бодро сказал Гриша, которого уже выволакивали из машины крепкие черные руки.
Луна здесь была такая же, как и в Москве — с глупым и несколько испуганным выражением, которое еще более явственно проступило на ней с момента Старта Игры.
Сказочный Бруклин погружался во тьму.
Некоторое время тоскливо распевали с минаретов муаддины, а спешившиеся всадники предавались молитвам.
Пыльный ветер носил по пустынным улицам мусор, и казалось, что друзья находятся не волшебном городе Нью-Йорке, что на Том Свете, а в совершенно недосягаемой аравийской пустыне.
Пленники сидели связанные, спина к спине и хмуро наблюдали за тем, как мавроамериканцы в задумчивости греют руки над пробитой у дна бочкой, в которой горел какой-то хлам. Надо полагать, стояние вокруг дымящей бочки было каким-то древним ритуалом. Во всяком случае, что-то похожее любители неоднократно видели в кино.